Приезд Шакуни в Хастинапур
Мы попали в ту самую Ангу, куда спешил Шикханди, после того как ему повезло пообщаться с Шивой. Вернее, мы оказались у ее границ, где был разбит огромный военный лагерь. Шикханди как раз туда приехал и даже чуть сбавил скорость, осматриваясь вокруг. Вдруг сзади кто-то окликнул его по имени. Шикханди обернулся, увидел мужчину – молодого, но всё же постарше, чем сам Шикханди, - сразу спешился, и они рванули навстречу друг другу. По их приветствию стало понятно, что они друзья, давно не виделись и очень рады встрече.Дальше они весело общались. Первым делом друг указал на бороду Шикханди и стал прикалываться, что, мол, а как дышал, что ему не нравится и себеникогда (сам друг носил усы). Шикханди на это просто смеялся - очевидно, друг был прав, и было время, когда Шикханди действительно так говорил. Потом, однако, другу бросилось в глаза то, что обычному зрителю уже не очевидно, в отличие от усов и бороды, и требует определенных специальных знаний, но у друга были - на знаки различия у Шикханди. Он тут же сказал, что как же он мог забыть - Шикханди ведь ему писал, что недавно получил повышение и вошел в военный совет Каши, а значит, секрет бороды раскрыт - чтобы казаться старше и аксакалы там не заклевывали. Шикханди еще посмеялся и предложил другу переживать на военном совете не за него, а за аксакалов. Друг согласно закивал и выразил уверенность, что скоро Шикханди и до генерала дослужится. Тут Шикханди сказал, что всем, что с ним теперь случается хорошего, он обязан другу – тот спас ему жизнь в бою, и, конечно, Шикханди никогда не забудет этого. Друг отметил, что он спас себе товарища – их дружба и есть его настоящая награда за тот случай, и никаких особых благодарностей сверх этого ему не надо.
Затем Шикханди спросил, есть ли здесь уже Бхишма, на что получил ответ, что еще нет, но сегодня, скорее всего, будет. Тогда Шикханди сказал, что он же вот только что приехал, ему надо доложить о себе командиру и хорошо бы до появления Бхишмы успеть посмотреть на свой полк, да и царь Каши просил его сразу зайти; короче, сейчас им придется расстаться, но он очень рад, что они снова вместе повоюют - и до встречи после отбоя. Товарищ сказал, что если Бхишма доедет сегодня и не слишком поздно, то они и до отбоя встретятся, потому что будет же военный совет. На этом Шикханди вернулся к своей лошади и ускакал.
***
Шикханди, видимо, уже всё поделал, что ему было нужно по долгу службы после приезда, и мы оказались в шатре царя Каши, куда молодой человек пришел, как тот и просил его. По прошлой сцене можно было догадаться – а сейчас это стало уже точно, - что Шикханди служит в армии царства Каши, и он на очень хорошем счету у царя, судя по тому, что он довольно неформально с ним общается, причем через головы командиров. Шикханди горячо поблагодарил своего покровителя за то, что тот указал ему такое правильное место для поклонения Шиве, а также за то, что разрешил отклониться от курса на пути войска в Ангу, чтобы побывать там, и побывать ему удалось очень результативно - он получил благословение божества на военный успех. Как мы поняли, царь – это племянник покойной принцессы Амбы, и именно от него Шикханди узнал про то место, где Шива когда-то проявился перед ней.
Также мы узнали, что это вообще за военный лагерь и что там делает войско царства Каши. Оказалось, что Анга это формально принадлежащая Хастинапуру территория на границе с враждебно настроенной Магадхой, но фактически это уже много лет никем толком не контролируемый регион с нелояльным власти диким населением. Постоянное использование Анги для создания врагу пограничных проблем является одним из способов Магадхи не давать Хастинапуру возможности получать хоть какие-то выгоды от владения этой землей, а наоборот наносить одни убытки. И вот Бхишма решил «зачистить» Ангу от магадхских боевиков раз и навсегда, чего бы это ни стоило Хастинапуру, и таки вдохнуть в нее настоящий имперский дух. Для этого к границе были вызваны войска всех союзных царств, в том числе и Каши. Шикханди высказал свое удивление - мол, он не предполагал, что всё настолько серьезно и Бхишма соберет здесь такую военную силу. На это царь ответил, что, очевидно, Бхишма настроен решительно и на этот раз собирается воевать с Ангой – то есть, по факту, с Магадхой - до полной победы; а это значит, что война однозначно затянется – но не исключено, в какой-то момент поддержка именно армии Каши уже больше не понадобится, и они смогут уехать домой.
Тут снаружи объявили, что в лагерь приехал Бхишма с войском Хастинапура и требует всех командиров на военный совет.
Да, и мы здесь узнали кое-какие детали про друга из прошлой сцены – это сын того самого царя Шальвы, который отказался взять Амбу в жены. Его зовут тоже Шальва, а его отец еще жив и царствует. Царь Каши сказал Шикханди – предполагая, что это станет радостной новостью для молодого человека, - что Шальва приехал сюда командовать войсками отца, так что у друзей будет возможность общаться. Но мы-то знаем, что для Шикханди это уже не было сюрпризом.
***
Бхишма действительно согнал на покорение Анги всех союзников, поэтому командиров, подтянувшихся на военный совет к его ставке, было в количестве. Видимо, он уже успел произнести приветственную речь перед своим шатром, а, может быть, даже уже и поставил кое-какие общие военные задачи на эту кампанию, и теперь предполагалось, что перед началом более детального обсуждения предстоящей войны все командиры получат его благословение на победу в ней. Для этого они выстроились в ряд, и среди них, разумеется, стоял и Шикханди.
Благословение заключалось в том, что Бхишма проводил по лбу каждого командира пальцем, вымазанном в чём-то красящем, от чего у того, в дополнение к его обычной тилаке, появлялась еще полоска, которая и должна была обеспечить легкую победу. Тут же специальный человек носил за Бхишмой поднос, на котором стояло блюдо с краской.
Если я всё правильно посчитала, то Бхишма как раз дожил до символического возраста – 99 лет.
Когда Бхишма оказался рядом с Шикханди, тот, видя, что подошла его очередь, закрыл глаза. Бхишма ткнул пальцем в блюдо с краской и, поднося руку ко лбу молодого человека, естественно, посмотрел на того, кого собрался благословлять. Шикханди был выше Бхишмы, поэтому смотреть пришлось наверх.
Тут дали громовой спецэффект, во время которого Бхишма, уже намазавший Шикханди, не только почему-то не убрал палец со лба молодого человека, а положил руку ему на голову, смотря на него во все глаза.
Пока Бхишма тормозит, благословляя Шикханди, возьмем небольшую музыкальную паузу. У Бхишмы и Амбы была своя музыкальная тема, хотя, наверное, правильнее сказать, что у Амбы была своя музыкальная тема применительно к Бхишме - тема мести, по ритму соответствующая этому горячему разрушительному чувству. Эта тема стала темой самого Шикханди - и применительно к нему мы ее впервые услышали вообще еще тогда, когда Друпада нес на руках свою жену по коридорам после ее жалоб на плохое самочувствие в 12-й серии. Эта музыка постоянно сопровождает Шикханди по сериалу, и у нее есть пара-тройка вариаций, даже лирическая - но сразу слышно, что это всё та же страстная мелодия, только в обработке.
У Бхишмы применительно к Шикханди есть отдельная музыкальная тема - такая волнующе-мистическая и больше минорная, но яркая, а не унылая. Должно быть, она символизирует малопонятные самому Бхишме порывы его уже состарившейся и уставшей души, которой, к тому же, человеческая жизнь всегда была в тягость, оставить всю свою грозность и
Возвращаемся к зависшему перед Шикханди Бхишме. Молодой человек, чувствуя, что благословение почему-то пошло не в штатном режиме, открыл глаза. И вот, когда взгляды обоих встретились и Бхишма получил по глазам фирменным пламенем, грянула та самая загадочная мелодия «Я сложу перед вами свое оружие».
Специальный человек с подносом попытался ненавязчиво направить Бхишму к следующему командиру. Тот пришел в себя, моментально повесил на лицо своё обычное ЧСВ, сказал Шикханди «Победы тебе» и пошел благословлять остальных.
Вообще громовые спецэффекты, лирическая музыка и странно затормозивший при благословении Шикханди Бхишма, конечно, делают эту сцену похожей на встречу Карны и Кунти в 33-й серии - но там сразу детектится любовь-романтика, а тут, собственно, ничего и детектить не надо, потому что мы и так уже всё знаем – «приду я как ваша смерть». Но общность ситуаций очевидна - и в сериале даже будет соответствующая песня о том, как судьба играет людьми, со словами «но он(а) не знает, что они...».
***
Но какое бы ЧСВ ни повесил себе на лицо Бхишма, а мы же поняли, что Шикханди уже одним своим видом и взглядом почему-то впечатлил его безмерно. И в следующей сцене перед военным советом Бхишма устроил допрос царю Каши - кто этот молодой человек, сколько ему лет и как он вообще успел дослужить до такого звания? Царь Каши ответил в духе - ооооооооооооооо, это же наш полковник Шикханди, я даже ничего не буду вам рассказывать, потому что вы сами сейчас на военном совете всё увидите и услышите - огонь! И это не кумовство: он из какого-то совершенно незнатного кшатрийского рода и вообще сирота - вся его семья погибла. Но он очень талантливый – он даже какое-то время учился у Дроны, а это много о нем говорит, раз гуру согласился взять в ученики какого-то дашарнского нонейма. Шикханди можно было бы уже и всю армию Каши доверить - молодой человек точно бы справился, но, по мнению царя, рано еще в том смысле, что ему и так нелегко: у царя в военном совете самый младший в два раза старше Шикханди, если не больше - сам же Бхишма первым делом спросил, сколько ему лет. Царь Каши выразил сочувствие Шикханди в том смысле, что из-за такой ранней стремительной карьеры у молодого человека и друзей толком нет: все, с кем он дружил, когда был младшим офицером, так и остались внизу – ну, кто живой. А Шикханди резко пошел наверх – что, конечно, тоже правильно: чего ему там киснуть, когда он способен на куда более великие дела, тем более что сам молодой человек амбициозный и не дает себя так просто задвинуть. Но в целом царь Каши переживал за Шикханди, что у него нет семьи и настоящих друзей – а ведь он по характеру «душа компании» и ни разу не одинокий волк. Вот, сказал царь Каши, указывая Бхишме в том направлении, где был Шикханди – хотя это было не нужно, потому что Бхишма и так безотрывно туда смотрел, - принц Шальва, с которым молодой человек когда-то познакомился на войне, у него сейчас, по сути, единственный друг, но, разумеется, видятся они крайне редко.
Шикханди действительно стоял в стороне с принцем Шальвой и как-то комментировал меч товарища. В какой-то момент он даже подбросил его и поймал. А потом свой вытащил и с ним сделал то же самое. Не знаю, какой там был вывод, исходя из этих подбросов, но Бхишме, судя по его взгляду, это что-то говорило.
***
В ставке Бхишмы начался военный совет. Перед картой, уставленной солдатиками, он изложил свое видение стратегии этой войны в целом и тактики на ее первых этапах. По всему выходило, что на быструю победу рассчитывать нечего.
Когда Бхишма закончил, началось обсуждение. Буквально через пару реплик каких-то неизвестных нам командиров слово взял Шикханди и сразу подошел к карте с солдатиками. Во-первых, он указал там на пару точек с вражескими позициями и сказал, что тут есть вопросы к контрразведке – ангийцы, конечно, дикари, но не идиоты же, да и основной противник союзной армии Хастинапура - это же боевики из Магадхи, а в их военной подготовке сомнений быть не может. Донесения, на основании которых сделали такой вывод о расположении войск врага, скорее всего, ложные – это надо выяснить, конечно, но при таком рельефе нет никакого военного смысла для ангийцев стягивать туда столько сил. Во-вторых – и в-главных – для успеха плана, который предложил Бхишма, не нужно так много войска, но раз уж его здесь столько, то надо использовать это численное преимущество и организовать наступление по-другому – в результате получить блицкриг, а не многомесячное моральное разложение огромной армии с бесконтрольным разграблением того, что уже удалось зачистить от боевиков. Тут Шикханди быстро перестроил всех солдатиков и еще новых взял, иллюстрируя численное преимущество армии Бхишмы.
После того как он закончил, присутствующие стали задавать ему всякие вопросы, но этим профессиональными нюансами нас уже не стали нагружать – убрали звук, а вместо этого опять пустили загадочную музыку «Я сложу перед вами свое оружие», время от времени переводя камеру на Бхишму, который был, очевидно, поражен – несмотря на анонсы царя Каши, он всё-таки не ожидал такого уровня понимания происходящего.
***
Всё случилось по законам жанра - за основу покорения Анги была взята идея Шикханди о блицкриге, и регион был взят под контроль и зачищен от магадхских боевиков в кратчайшие сроки. Бхишма толкнул речь о том, какие все молодцы и герои, и разрешил союзным войскам разъехаться. Те, кого это касалось, пошли собираться по домам.
Шикханди забежал в свой шатер и первым делом закрыл глаза, мысленно поблагодарил якшу за помощь, снял бронежилет - и сразу понял, что в своем шатре он уже не один. К нему пришел Бхишма.
Шикханди сразу сделал все ку, полагающиеся по субординации, и потянулся за соответствующими его званию бусами, но Бхишма дал команду «вольно» и начал излагать то, зачем пришел. Он всячески восхищался тактическими идеями Шикханди при ведении этой войны и отмечал, как невероятно впечатлило его то, с каким знанием дела Шикханди ведет командование своими войсками. В итоге Бхишма сказал, что Шикханди, безусловно, заслужил и генеральское звание, и те ништяки, которые это звание предполагает. Бхишма очень бы хотел, чтобы у него была возможность наградить Шикханди и выдать ему все ништяки лично - то есть, чтобы тот перешел служить в войско Хастинапура и стал не просто одним из его генералов, а остался в Анге как главнокомандующий ее армии. Шикханди сделал нужное в таком случае количество реверансов насчет того, как много значат для него похвала и признание от самого Великого Бхишмы, и что для него было огромной честью поучаствовать в решении проблемы Хастинапура с Ангой, но Шикханди служит царю Каши, а значит принимать решение о его повышении в звании, равно как и о его месте несения службы, должны его командиры в армии Каши. Бхишма на это сказал, что с царем Каши он уже договорился - тот с миром отпускает Шикханди служить Хастинапуру.
У Шикханди прямо челюсть отпала от удивления, когда он услышал это. Вернее, продолжил Бхишма, царь Каши поставил одно условие, но это, как Бхишме кажется, скорее не требование, а честь и благодарность Шикханди за те годы, когда он служил в Каши - царь сказал, что Шикханди должен жениться на его дочери. Челюсть Шикханди тут же встала на место, от удивления не осталось и следа, и вообще он даже улыбку сдержать не смог. Он сказал, что вынужден огорчить Бхишму, как бы ему ни было это неприятно, и сказать "нет" его предложению - просто Бхишма, в отличие от царя Каши, не знает, что Шикханди по личным причинам никогда не женится; видимо, как предположил Шикханди, царю было сложно прямо отказать Бхишме, и он, поставив такое брачное требование, делегировал эту печальную необходимость самому Шикханди.
Теперь уже Бхишма пришел в сильное недоумение и потребовал подробностей. Поскольку его явно триггерило от фразы "принцесса Каши", то Шикханди понадобилось несколько итераций, чтобы Бхишма принял ту мысль, что на самом деле речь не идет о ком-то из дочерей царя Каши и каких-то брачных обязательствах, выполнения которых царь потребовал от молодого человека в качестве, так сказать, отступных - хотя Бхишму всё время сносило в эту сторону. По сути, как убеждал Шикхнади Бхишму, тот принес ему шифровку от царя со смыслом "откажи" - и Шикханди от предложения Бхишмы отказывается, раз так хочет царь, которому он служит, каким бы это предложение ни было заманчивым, и сколько бы карьерных перспектив и ништяков оно не сулило. Ну в самом деле, неужели Бхишма думает, что царь из такой славной династии захочет отдать свою дочь какому-то нонейму, которым Шикханди по факту является, и отправить ее жить с ним в дикую Ангу.
Тогда Бхишма сказал, что это как-то даже оскорбительно для него - передавать шифровки царя Каши. И вообще он так и не услышал подробностей - почему это Шикханди не может жениться. На это Шикханди сказал, что, наверное, это чем-то похоже на клятву самого Бхишмы хранить целибат, но это связанно с его погибшей семьей, поэтому для него довольно болезненно входить в подробности - тем более что в любом случае Шикханди не собирается изменять своему решению не связывать себя супружескими отношениями. В двух словах: у его отца была приемная дочь, которая воспитывалась в их семье, и они хотели пожениться - Шикханди особо отметил, что в своем сердце он уже признал ее своей женой. Но девушка всегда говорила, что ее главная мечта об их будущем союзе - быть единственной женщиной в его жизни, что Шикханди ей всегда и обещал. Потеряв ее, он воспринимает ее слова как ее последнюю волю, поэтому никогда не вступит в брак*.
Если Шикханди, проводя аналогию с обетом безбрачия Бхишмы, рассчитывал на его солидарность, то он ошибся. Бхишма сказал, что это, конечно, очень печальная и романтическая история, но он держит свою клятву уже больше 70 лет, и это дает ему право советовать Шикханди, не связанному настоящим обетом, бросить эту затею. Он помянул, как царь Шантану сказал ему после клятвы, что аскеза, подарив временное благо, станет его наказанием - так и есть. Конечно, Бхишма давал свою клятву ради отца, ни о чем не жалеет и если бы всё вернулось назад, он бы снова принял бы точно такие же обеты, но и бремя наказания за них он не может отрицать. Шикханди нет смысла подвергать себе чему-то подобному - и даже если царь Каши реально не собирался выдавать дочь замуж за Шикханди, то его же можно в данном случае поймать на слове. И Шикханди никак не должен комплексовать по этому поводу - пусть у него нет таких славных предков, как у принцесс Каши, но Бхишма, увидев его воинскую доблесть, не сомневается, что тот сам станет славным предком. Уже становится - его роль в этой ангийской кампании, разумеется, дает ему право войти в военную историю Бхараты, а ведь Шикханди, по сути, только начал служить, так что то ли еще будет, тем более с теми возможностями, которые даст ему служба в хастинапурской армии и которые Бхишма ему гарантирует. Да и он совершенно уверен, что Шикханди своими талантами быстро превратит дикую Ангу в мирную цветущую страну с комфортом, достойным принцессы - иначе Бхишма не пришел бы к нему со своим предложением.
Шикханди не сдал своих позиций ни на миллиметр. С трудом оставаясь в рамках дозволенного, он сказал Бхишме, что не собирается меряться с ним клятвами и выяснять, чей там обет тру, а чей не тру, а логика, по которой целибат в тягость Бхишме, а жениться должен Шикханди, ему не близка. Поскольку, несмотря на все усилия Шикханди быть корректным, это прозвучало всё же резковато, он попытался подстелить соломки и смягчить сказанное, упомянув, что незаменимых нет и в славной хастнапурской армии, безусловно, имеется человек, и не один, который превратит дикую Ангу в цветущую страну еще эффективнее, чем Шикханди - так стоит ли ставить право царя Каши на Шикханди как на своего солдата под сомнение и как-то ловить его на слове? Разве позиция царя в данном случае не заслуживает уважения со стороны Хастинапура, и разве его желание оставить Шикханди под знаменами Каши не правомерно?
Но, очевидно, Бхишма еще тогда, когда смотрел, как Шикханди на первом военном совете расставляет солдатиков, уже всё решил - любой ценой он заберет этого талантливого молодого человека в свою армию. Он сказал, что, должно быть, разговаривая с царем Каши, он перегнул с дипломатией и выражался недостаточно ясно, и сейчас он должен снова пойти к нему и исправить свою ошибку. На этом он вышел из шатра.
*Шикханди просто творчески переосмыслил клятву, которую Друпада дал его матери.
***
Теперь нам показали сцену прощания Шикханди с царем Каши. Тот всячески извинялся перед молодым человеком, что из-за его эгоистического желания не отпускать Шикханди из своей армии получилось как-то не очень красиво с Бхишмой. Но на самом деле, как утверждал царь Каши, рано или поздно полководческим талантам Шикханди оказалось бы тесно в его царстве, и он стал бы сам искать для себя каких-то лучших возможностей - а в хастинапурской армии его способности смогут раскрыться в полной мере, и царь не сомневается, что имя Шикханди прогремит на всю Бхарату. Молодой человек возразил, что он как-то никогда особо не видел себя на службе в Хастинапуре – иначе сразу бы понаехал туда после того, как оставил ашрам гуру Дроны, - а планировал все свои амбиции реализовать как раз в Каши, где ему было хорошо и всё нравилось. Шикханди сказал, что он же может отказать Бхишме не только по воле царя, но и из личных соображений, однако царь очень-очень просил молодого человека не делать этого и больше не злить Бхишму отказами – в интересах дальнейших отношений Каши и Хастинапура.
Сам царь Каши был очень расстроен необходимостью расстаться с Шикханди. Он отметил, что за прошедшие годы молодой человек стал ему как сын, и он не представляет, как он скажет своей семье, что Шикханди больше не будет приходить к ним в гости, а своим детям – что в свободное от службы время Шикханди не будет брать их с собой на конные прогулки. Шикханди же знает, как царь любит своих дочерей – и он всегда думал, как же невыносимо грустно ему будет, когда они, выйдя замуж, покинут его дом, но теперь он даже не уверен, будет ли ему от этого так же грустно, как сейчас, когда Шикханди не поедет с ним в Каши, а останется здесь, в Анге.
Но несмотря на собственную печаль, царь Каши не сомневался, что Шикханди в душе как раз доволен этой новой странице своей карьеры - однако уважение к своему покровителю и благодарность ему, да и просто общая порядочность, заставляют его всё еще искать варианты не принимать предложения Бхишмы, и вместо естественной радости молодой человек изображает на своем лице тревогу и беспокойство.
***
Прощание с принцем Шальвой прошло как-то пободрее – друг поздравлял Шикханди с внезапным карьерным твистом, сулящим товарищу грандиозные перспективы в будущем. Шальва сказал, что не сомневается - ему еще придется подгонять свою армию по свистку Шикханди, ведь Бхишма, хоть и бессмертный, а всё равно когда-то захочет уйти на
Но хоть молодые люди и были друзьями, Шикханди никогда не позволял себе с Шальвой такую откровенность, чтобы тот мог догадаться, почему же друг не радуется такому со всех сторон интересному предложению, которое он получил от Бхишмы. Выходило, что никакая из возможных причин для беспокойства (морально не готов к такой ответственности? слишком сложный регион? далеко от цивилизации? жить среди дикарей? привык служить в Каши на хороших условиях? товарищи-сослуживцы? влюбился в дочку царя Каши? просто в кого-то там влюбился?..) не волнует Шикханди, а только то, что завтра ему надо будет присягнуть на верность Бхишме и Хастинапуру – и у Шальвы не было никаких идей, что с этим может быть не так.
***
Наступило завтра, и всё случилось так, как хотел Бхишма - Шикханди принял присягу, получил генеральское звание, и довольный Бхишма надел ему на голову кокошник главнокомандующего армии Анги.
После этого Бхишма поставил Шикханди перед фактом - причем как будто так и надо: поскольку он не предполагал, что война закончится так быстро, то у него сейчас нет никаких кандидатур на место ражди Анги, да и в любом случае этот вопрос нужно обсуждать на царском совете, где тоже такой стремительной победы никто не ожидал. Поэтому Бхишма хотел бы, чтобы Шикханди временно взял на себя обязанности еще и правителя Анги, пока в Хастинапуре будут определяться с раджой. Ну да в Анге всё равно сейчас военное положение, а до того времени, как ситуация стабилизируется окончательно, царский совет, конечно, найдет, кому доверить управление этой территорией.
Оставим Шикханди на ближайшие шесть лет превращать дикую Ангу в цветущий край и вдыхать туда имперский дух, а сами вернемся в
***
Прошло 12 лет с тех пор, как Карна стал учеником Парашурамы, и мы видим, что он смог повторить фокус учителя с искусственным солнцем – небесное тело получилось точно не хуже, чем у бхагавана. Правда, Карна, видимо, лажанул где-то с техникой безопасности, и от его солнца отделился маленький огненный шарик и полетел прямо в него, но золотой панцирь в очередной раз спас его.
Карна на фоне своего творения.
***
В следующей сцене мы видим Шакуни за таким вот интересным занятием:
Это он вытачивал себе новые игральные кости. Подробности в следующей серии.
Вообще Шакуни ехал со своей свитой в Хастинапур, но конкретно сейчас уже был вечер*, так что он находился в шатре, разбитом для ночевки. Ему доложили, что к нему прибыл сын гуру Дроны Ашваттхама с сообщением от принца Дурьодханы. Разумеется, Шакуни принял его.
Послание дяде заключалось в вопросе, не забыл ли Шакуни о своем обещании племяннику насчет трона Хастинапура и собирается ли он как-то шевелиться в этом направлении – ведь принцы уже закончили
В разговоре Ашваттхама проговорился, что скоро станет царем. Шакуни тут же сделал вывод, что Дрона хочет совершить государственный переворот в каком-то царстве Бхараты, и теперь ему понятно, почему Дрона решил обучать в своем
Еще из этого диалога мы узнали, что Арджуна стал превосходным лучником, и это на него Дрона больше всего рассчитывает в своих планах на корону для сына.
*Должно быть, тот же вечер, в который Карна далеко в
***
Мы опять вернулись в
Карна увидел это и предложил учителю в качестве подушки свои колени – всяко дремать так будет приятнее, чем на голом камне. Парашурама немного поотказывался, говоря, что Карне не стоит отвлекаться, а ему, аскету, всё равно, на чем спать, но ученик настоял – мол, сделать учителю хорошо и комфортно для меня всегда
В общем, Карна сел на выбранный учителем валун, и Парашурама положил голову ему на колени. Сперва всё было ок – бхагаван быстро отключился, а Карна полами своей ученической одежды отгонял от учителя летающих насекомых, чтобы они не мешали его сну.
Однако среди местной фауны там были, конечно, не только летающие насекомые, но и ползающие. И вот один жук прогуливался рядышком,...
...и его очень заинтересовала нога Карны.
Когда тот почувствовал, что по нему ползает какое-то насекомое, то жук был уже в верхней части ноги, и убрать его значило разбудить учителя, поэтому Карна не стал ничего делать, а просто терпел эту неприятную щекотку, причем довольно долго. Ну да можно не сомневаться, что после стольких лет учебы у бхагавана Карна точно не был принцессой на горошине, и это было ему не так уж сложно, так что, в теории, сну Парашурамы ничего не угрожало. Но как оказалось, только в теории. На практике жук поползал по Карне, да и решился сделать кусь. Должно быть, этот жук был сильно ядовитый, или он заполз уже в такие места, где его укус был бы однозначно болезненным для Карны, или и то, и другое, потому что от куся у Карны уже второй раз в этой серии активировался золотой экзоскелет – и Парашурама проснулся от его сияния. Учитель вскочил, пытаясь сообразить, что сейчас угрожает физическому благополучию его ученика. Карна сразу объяснил ситуацию и стал простить прощения за то, что из-за какого-то насекомого он потревожил сон бхагавана. Он тоже поднялся на ноги, и рядом с ними тут же оказался выпавший из его одежды трупик жука, для которого такое взаимодействие с телом Карны стало летальным.
Парашурама взглянул на трупик и строго спросил у Карны, почему тот довел жука до летального исхода.
Карна, расстроенный тем, что не обеспечил учителю обещанный приятный спокойный сон, а только зря терпел все эти неприятные ползанья, объяснил, что не хотел будить учителя, надеясь, что обойдется и панцирь не проявится – и снова стал пространно извиняться, что не смог достойно выполнить задачу охраны покоя бхагавана,...
...параллельно жалуясь на то, что, к сожалению, контролировать панцирь невозможно, иначе, разумеется, он предпочел бы терпеть боль от укуса.
Парашурама от слов ученика внезапно пришел в сильный гнев – однако он всё-таки дослушал Карну до конца, но потом вылил на него всю свою ярость. Он кричал, что Карна всё это время обманывал его, говоря, что он браман, а на самом деле он, наверное, кшатрий, потому что это очень в духе этой лживой касты заявлять, что честь им дороже жизни, и одновременно быть готовым пойти на любую подлость ради своей выгоды – в данном случае, ради получения его эксклюзивных знаний.
Сначала Карна всё отрицал, не очень понимая, что его выдало, и это непонимание, конечно, еще больше убеждало Парашураму, что он прав. Он на таких же повышенных тонах заявил Карне, что оберегать жизнь всего живого - это долг браманской касты, и, само собой, Карна, если бы он был настоящим, а не фейковым браманом, разбудил бы его, опасаясь за жизнь жука, и он, сам будучи браманом, понял бы, что Карна не мог в данном случае поступить как-то иначе и никак бы от этого не оскорбился; а еще настоящего брамана сейчас ввергло бы в уныние и беспокойство то, что он не смог предотвратить смерть жука и стал ее причиной, а не то, что он не смог обеспечить учителю спокойный сон!
Парашурама договорился до того, что он испепелит Карну жаром своих суровых аскез, если тот ему не признается, что он на самом деле кшатрий-обманщик, охотящийся за его эксклюзивными знаниями.
И ученик признался, что он действительно не браман – но и не кшатрий; был бы он кшатрием, он бы сейчас служил в армии, а не дурил бы
Парашурама перестал злиться на Карну, но сильно расстроился и ответил: он-то не имеет никаких кастовых предубеждений, но он поклялся учить только браманов, поэтому, конечно, отказал бы Карне, однако проблему бы его понял и обязательно нашел бы для него учителя - или Карна думает, что он один такой прогрессивный, и больше никто на свете не понимает, какой вред обществу наносит дискриминация по происхождению? Однако тут даже дело не в том, что Парашурама неосознанно нарушил клятву, а в том, что Карна трусливо скрыл правду и получил свои знания нечестным путем, а это точно не пройдет бесследно для ученика.
Вот этот последний факт на самом деле больше всего и расстроил учителя, который за это время очень полюбил Карну, и его дальнейшая судьба была ему небезразлична. Собственно, Парашурама объяснил конкретнее, что ждет Карну за тот страх, который не позволил ему честно рассказать о своей касте во время их первой встречи - в критической ситуации, когда его знание будет по-настоящему необходимо, Карна не сможет им воспользоваться. Бхагаван отметил, что это не его проклятие за обман, а просто так устроен мир, и никуда теперь на этом свете Карне не деться от действия его законов.
Короче, Парашурама выгнал ученика из ашрама. Перед уходом Карна, огорченный тем, что так вот глупо спалился об жука, все-таки попросил учительского благословения, но Парашурама сказал только формальное «долгой тебе жизни», добавив лишь то, что его борьба и ошибки станут уроком для потомков...
***
Шакуни благополучно доехал до Хастинапура и пришел в царский дворец. После стольких лет он увиделся с Гандхари и Дхритараштрой, которые, конечно, в тот момент с нетерпением ждали встречи со своими уже взрослыми детьми.
Обожаю эти слоновьи ноги кровати.
Дхритараштре усы и борода очень подошли - лучше, чем без них, по-моему.
Гандхари не изменилась - молода и прекрасна.
Шакуни сразу же перешел к делу: скоро будет
***
В конце серии Дхритараштра и Шакуни пришли на царский совет для встречи с Дроной, и, конечно, мы там встретили кое-какие знакомые лица.
Крипа сильно постарел.
Бхишма бросил красить волосы...
...и вообще перестал выглядеть таким аррогантным.
@темы: Карна, Без Кришны, Шикханди-АУ, Карна (Ахам Шарма), сезон 1: Выбор наследника трона