«Обзор сериала Махабхарата» (Махабхарата-2013, антифанфик). Серия 149
Игра в кости. Накула
Бхишма и Видура по очереди грозно наехали на Дурьодхану, чтобы тот пришел в себя – в игре нельзя делать ставками людей, а только имущество, а кроме того, прав на Викарну у него нет. Дурьодхана им ответил, что когда они обсуждали правила, там ни разу не прозвучало слово «имущество», что совершенно естественно – все здесь благородные люди, которые, разумеется, играют не ради презренного металла, а имеют мужество ставить на кон то, что по-настоящему ценно. В данном случае они с Юдхиштхирой договорились делать ставками свою гордость – и если кузен тру-кшатрий, то он не отступится от своего слова играть до тех пор, пока у него будет то, чем он гордится, и сейчас ответит на ставку-Викарну кем-то из своих братьев. Что касается прав на Викарну, то Дурьодхана указал, что как его старший брат он имеет приоритетное право приказывать ему – а это значит, что Викарна обязан выполнить его приказ стать слугой Юдхиштхиры навсегда, и Дурьодхана даст ему такой приказ, если сейчас проиграет.
Никто не смог на это ничего внятного возразить, и Дурьодхана опять спросил Юдхиштхиру, кого из братьев он поставит на кон со своей стороны.
Братья Юдхиштхиры повскакивали со своих кресел. Конечно, у них там был шок, потому что они практически сразу и поняли, где интрига и как старший брат попал, а вместе с ним и все они.
В сторону возвышения с игровым столом рванул Арджуна, чтобы предложить себя в качестве ставки старшего брата, но Накула, увидев это, придержал его и выкрикнул, что в этой игре он станет ставкой Юдхиштхиры. Братья, конечно, с трудом его отпустили – особенно Бхима, у которого Накула всегда был в любимчиках.
На сомнения Юдхиштхиры ставить именно Накулу, он сказал, что это правильно исходя из тех соображений, чтобы свободной осталась их, так сказать, основная боевая мощь – Арджуна и Бхима, которые потом смогут его освободить.
Дурьодхана предстоящую партию еще не выиграл, а со стороны его братьев уже стали доноситься всякие издевательские насмешки: глядя на то, как Юдхиштхира колеблется объявить ставкой Накулу, Духшасана сказал, что лучше все-таки поставить Бхиму, а то Накула, став слугой, может и не выжить – это был намек на то, что Накула из всех братьев Юдхиштхиры самый изящный.
Однако на самом деле Накула именно что среди Пандавов самый изящный, а объективно там «мяса» хватает.
Бхима схватил свою булаву и крикнул Духшасане, что тот сам сейчас не выживет.
Вмешался Дхритараштра и сказал Бхиме, что он специально же заменил традиционные поединки на мирную игру в кости, чтобы при этой встрече никто не размахивал оружием. Потом он обратился к Юдхиштхире, причем официально, как к царю Индрапрастхи, с тем, что, мол, у нас уже дипотношения между царствами и союзничество, и не мог бы царь приказать своему подданному вести себя адекватно характеру мероприятия.
Юдхиштхира сказал Бхиме, чтобы тот опустил свою булаву, и Бхима, конечно, подчинился. После этого Юдхиштхира объявил, что его ставкой будет Накула. И тут Сахадева тоже зашел на возвышение к игровому столу и сказал Юдхиштхире, что между Викарной и Накулой, как и любым из его братьев, есть разница в том смысле, что у Викарны нет жены, а значит, он и правда всегда должен исполнять любые приказы Дурьодханы; но Накула женат, и Кришни можно сюда вызвать прямо сейчас, поэтому он может потребовать получение согласия жены, прежде чем исполнять приказы старшего брата - так пусть Кришни придет и скажет, что она не согласна с приказом мужу стать слугой Дурьодханы, и тогда Юдхиштхира по оговоренным правилам этой игры не сможет поставить ни Накулу, ни остальных братьев в силу отсутствия безоговорочного права приказывать им в присутствии Кришни.
Юдхиштхира затравленно посмотрел на Сахадеву,...
...а Шакуни ему тут же всё и объяснил – принимая вызов на игру в Хастинапуре, Юдхиштхира согласился с тем, что на ней, как и везде в Хастинапуре, действуют хастинапурские законы, по которым сейчас, когда Кауравы приняли Кришни в свою семью, у нее есть только один муж – Юдхиштхира, а Накула вообще не женат, так что разницы между ним и Викарной в этом смысле нет, и Юдхиштхира может приказывать любому из своих младших братьев, не оглядываясь на согласие их несуществующих или отсутствующих здесь жен.
Короче, ничего не помогло, и началась игра. Кстати, там Дхритараштра по ходу этих споров сообразил в общих чертах, в чем интрига Шакуни и как сын собрался реморализовывать свое поруганное кшатрийское достоинство – и мысленно всё одобрил.
Параллельно с ходом игры показывали кадры, где в дворцовом храме Хастинапура над Кришни проводили всякие ритуалы ее посвящения в династию Куру.
С помощью своих шулерских костей эту партию Шакуни уже выиграл – но, опять же, мухлевал грамотно.
Сразу после выигрыша Дурьодхана почувствовал, что уже может начать реморализовывать свое поруганное кшатрийское достоинство. В зале стояло несколько его слуг, и когда Дурьодхана подошел к ним, они сразу опустились на колени. Дурьодхана крикнул Накуле - разумеется, в презрительном и высокомерном тоне - чтобы тот, как и остальные его слуги, встал перед ним на колени.
Накула, в отличие от этих парней в голубых тюрбанах, к такому обращению не привык и не сразу смог заставить себя выполнить приказ Дурьодханы.
Арджуна, конечно, принял всё это очень близко к сердцу и стал кричать Дурьодхане, что тот еще заплатит за такое унижение его брата,...
...но тот сказал, что им взаимно не должно быть никакого дела до того, как они обращаются со своими слугами.
Видя, что Арджуна уже готов вот-вот схватиться за оружие, Юдхиштхира сказал брату, чтобы тот успокоился. Накула за это время все-таки собрался с духом, подошел к слугам Дурьодханы и встал рядом с ними на колени.
После этого Дурьодхана сбил с головы Накулы корону и приказал снять с себя плащ и все статусные бусы. Накула, понятное дело, подчинился.
Тут возмутился Дрона, обращаясь к Дхритараштре - мол, как вы такое терпите; пусть вы не видите, что происходит, но слышите же. Дхритараштра, который вообще не любил, когда поминают его слепоту, сразу разозлился - да и в любом случае он не собирался мешать сыну в реморализации его поруганного кшатрийского достоинства. Он ответил, что всё было по правилам, которые оговаривали при Дроне, и тот не возражал - но если теперь ему что-то не нравится, то Дхритараштра его здесь не задерживает. Дрона сказал, что если бы от того, что он вышел, прекратилось это безобразие, то он бы вышел, а так нет уж - если Дхритараштра поддерживает происходящее, то он действительно слеп, раз не видит, к чему может привести подобное, но придет время, и его сыновья будут удивляться, их-то за что - и тогда Дрона напомнит им, за что. Дхритараштра разозлился еще больше и сказал, что Дрона или уходит сейчас же, или остается, но обещает, что больше от него никаких претензий не будет - у них тут достаточно компетентных людей, чтобы разобраться, где безобразие, а где окнорм, и при таком обещании Дхритараштра, так и быть, простит Дроне оскорбления в его адрес. Дрона пообещал, что досидит до конца без возражений - опять же подчеркнув то, что никому тут не даст забыть, как обошлись с его учениками, или утверждать потом, что такого не было.