Брачная комбинация
Арджуна, конечно, сильно расстроился по поводу того, что произошло с пятью камнями, и никак не мог придумать, что с этим делать – не отбирать же теперь у Абхиманью амулет, которому тот был так рад. Потом он решил, что надо довериться Кришне, а именно за обедом, пользуясь тем, что друг сидит там рядом с ним и с Кришни, завести разговор на эту тему в надежде, что Кришна как-то всё исправит – всё-таки они с братьями нигде не нарушили данной ему после игры в кости клятвы всегда защищать ее. Но от того, что не понятно по какой причине вообще возникла необходимость вести такие беседы, Арджуна шел в обеденный зал в подавленном настроении.
По дороге туда его догнала Уттара - и Арджуне пришлось оставить депрессивные мысли и уделить внимание подрастающему поколению. Собственно, девушка спросила у него, придет ли он сегодня вечером на концерт их танцевальной труппы. Хотя отмененное из-за смерти Кичаки представление так и не показали народу, но регулярные выступления бывших коллег Арджуны для царского двора, которые так любила Судешна, уже шли в обычном режиме – и, конечно, все гости Вираты получали на них приглашения, и Арджуна присутствовал там уже в роли зрителя. Сегодня как раз и решили дать ту постановку, которую не сложилось показать на городском празднике, и Уттара даже пожалела, что среди исполнителей не будет Арджуны. Тот сказал, что труппа у них сильная, и там есть кому заменить его – так что, без сомнений, будет интересно и зрелищно, а он уже получил приглашение от царицы и обязательно придет туда.
Вообще Уттара была рада, что мама пока не нашла ей нового учителя, и, соответственно, танцами ей заниматься не надо, однако от посещения концертов перестала отмазываться, как раньше, под любым предлогом, а наоборот, стала ходить на них очень охотно. Она, собственно, и не скрывала, почему так изменила отношение к этой скучной классике – по ее утверждениям, когда Арджуна ей рассказывает, как это всё надо воспринимать и на что обращать внимание, то происходящее на сцене действительно начинает приобретать какой-то смысл и вызывать интерес, а музыка перестает казаться такой ниочёмной. Арджуна, опять же, всегда был готов уделить внимание подрастающему поколению и поспособствовать не только улучшению боевых навыков Уттара, но и культурному развитию его сестры.
***
После того как во дворец приехали сыновья Кришни, молодежи стало существенно больше, и в обеденном зале им организовали отдельный стол рядышком с основным. Поэтому когда Арджуна и Уттара зашли в зал, то практически сразу и разошлись. Арджуна прочекал, все ли дети на месте – не хватало только Абхиманью. Из взрослых сюда еще не дошли Вирата и Судешна, поэтому обедать не начинали. Кришна и Кришни о чем-то беседовали, и она, вроде бы, уже совсем не расстраивалась из-за выпавших из амулета камней, а была в своем обычном хорошем и бодром настроении – то ли и вправду выбежавшему тогда за ней сыну удалось так быстро ее успокоить, то ли ее оптимистичная натура сама по себе не позволила ей долго заморачиваться всякими дурными знаками. У братьев, однако, натуры были не такие оптимистичные, и они от недавнего случая с амулетом еще не отошли и выглядели кисло. Их печальный вид послужил Арджуне дополнительным источником вдохновения для того, чтобы сейчас же как-то романтично встрять в политическую беседу друга и Кришни с тем, что хорошо бы ей выполнить свое обещание и принять решение насчет них только после того, как они победят в войне за справедливость, накажут всех своих обидчиков, вернут ей Индрапрастху и так докажут, что они все-таки чего-то стоят.
Но только Арджуна стал прислушиваться, о какой именно политике они говорят, как в зал зашел Абхиманью и направился не на свое место, а к столу для взрослых, а точнее к Кришни. В руках у него был амулет, в который он уже вставил все камни и, по его утверждению, так крепко их там закрепил, что никакое падение такому ценному для него подарку уже не страшно, поэтому Кришни может сейчас смело повязать его ему на руку.
Все за столом обратили на это внимание – братья Арджуны приуныли еще больше, но его интересовала реакция Кришны. Тот просто наблюдал.
Мысли Кришни от предложения Абхиманью снова повязать ему амулет не вернулись к недавнему «дурному знаку», и она со своей всегдашней теплой улыбкой выполнила просьбу парня, а потом еще попросила Кришну оценить, достаточно ли крепко у нее получилось завязать. Пока Кришна дергал за тесемки, проверяя это, Абхиманью спросил у Кришни, даст ли она ему благословение всегда служить ей своим оружием, на что она ответила, что пусть он всегда служит там, где его сердце и совесть. Кришна тут влез с идеологическим воспитанием и сказал племяннику, что, конечно, нет большей удачи и счастья для воина, чем служить своим оружием такой великой женщине как царица Кришни – и если Абхиманью хочет именно этого, то это значит, что его сердце и совесть в правильном месте. После этого он отправил племянника за обеденный стол для молодежи.
Субхадра, конечно, тоже заметила, какой подарок получил ее сын от Кришни, и, когда он отошел, сказала ей, что, мол, это же те камни, которые та носила в своей брачной короне в Индрапрастхе. Кришни спокойно ответила, что да – они самые, но если она когда-то еще наденет брачную корону, то точно не с ними, а это был подарок Кришны как талисман для удачи и правильного принятия решений, поэтому пусть в этом качестве камни послужат теперь Абхиманью.
Арджуна жалобно взглянул на Кришну, но тот вообще смотрел не на них, а в другую сторону. Арджуна тоже повернул голову, чтобы узнать, что там заинтересовало друга, но увидел всего лишь то, что Абхиманью сел на свое место – а там Кришна опять посадил его рядом с Уттарой. Молодые люди, которые, очевидно, впервые встретились за сегодня, начали какую-то светскую беседу
Кришна, посмотрев на это, решил, что пора уже форсировать свою запланированную брачную комбинацию насчет них,...
...и спросил у Арджуны, как ему Уттара. Для Арджуны такой вопрос был совершенно неожиданным и странным, но потом он подумал, что друг просто заметил, как он зашел в зал вместе с ней. Он ответил, что Уттара ему нормально – очень приятная современная молодежь… Тут Арджуна вздохнул и грустно добавил - он всегда думал, что станет учителем, когда будет обучать своих сыновей воинскому искусству, а получилось что стал учителем, когда обучал чужую дочку танцам. Кришна, не сводя глаз с Абхиманью и Уттары, ему абстрактно ответил в том духе, что, мол, чужих детей не бывает, а знаниями, навыками и умениями надо делиться со всеми, но мысль свою так и не закончил, потому что зашли Вирата и Судешна, и всем пришлось встать, чтобы поприветствовать хозяев.
После того как все снова сели на свои места и начали, наконец, обед, Арджуна заметил, что Кришни, видимо, услышав его жалобу на то, что ему не удалось стать учителем для своих детей, теперь как-то особо посматривает на него. Он, конечно, не знал, что в день приезда сыновей она жаловалась другу на что-то подобное – что не смогла стать для них тру-матерью, но он помнил, как недавно сказал ей о том, что всегда хотел видеть матерью своих детей только ее, и ее взгляд навел его на идею. Он еще немного поныл Кришне по поводу того, что так и не стал ни для кого настоящим учителем воинского искусства, но потом оптимистично добавил, что, может быть, у него еще всё впереди,...
...фиксируя при этом, как изначальный задумчиво-любопытный взгляд Кришни на него переходит в обычный – полный любви и обожания, потому что и вправду оказалось, что после всех этих слов мысль о том, что обещанная другом материнская любовь сможет прийти к ней с ее ребенком от Арджуны, неожиданно затмила ее надежды на то, что она все-таки встретит своего тру-мужа, который не стал бы просто смотреть, как над ней издеваются.
Кришна отвлекся от наблюдения за Уттарой и Абхиманью, посмотрел на Арджуну строгим решительным взглядом, после которого тому обычно приходилось говорить, что он готов во всем довериться другу, и сказал: Арджуна прекрасно знает, что он не может видеть будущее, но он видит людей, и так понимает, какое будущее их ждет - так вот, он обещает другу, что у него действительно еще всё впереди и он обязательно станет настоящим учителем воинского искусства. Поначалу это прозвучало для Арджуны неким диссонансом к его суровому виду – тем более, он видел, что и эти слова произвели нужное впечатление на Кришни, причем до такой степени сильное, что ей вполне уже можно было начинать говорить что-то о том, не поспособствует ли она выполнению этого обещания Кришны.
Но ничего сказать Арджуна не успел, потому что Кришна сразу же обратился к Вирате с вопросом, почему царь еще до сих пор не выдал замуж свою дочь. Арджуна напрягся, а из взгляда Кришни вдруг резко ушли любовь и обожание – конечно, она сразу подумала, что он как-то успел незаметно для нее влюбиться в Уттару и попросил Кришну организовать их брак, а значит, она точно навсегда потеряла надежду расположить к себе его сердце и испытать материнскую любовь к его ребенку. Братья, которые сидели напротив и более-менее слышали то, о чем недавно говорили Кришна и Арджуна, а также заметили интерес Кришни к этому диалогу, удивленно и беспокойно переглянулись между собой насчет того, влез ли уже брат в драму или обойдется.
На вопрос Кришны к Вирате ответила Судешна – сказала, что действительно Уттара уже очень хочет замуж, и они ей обещали провести сваямвару в самое ближайшее время, но теперь, выходит, только после войны, когда станет понятно, кто останется в живых. Кришна сказал, что на самом деле до войны еще больше трех месяцев, а после нее конкуренция за нормальных женихов сильно возрастет, так не лучше ли выдать замуж Уттару прямо сейчас – тем более что здесь имеется прекрасный жених, поэтому ни в какой сваямваре нет надобности.
Арджуна, слушая это, пытался всячески просигнализировать Кришне, что он категорически не согласен во всем происходящим – тот обещал, что Субхадра станет его последним брачным аскетическим подвигом, но как он сможет отказать Вирате после его гостеприимства и всей помощи в грядущей войне, если Кришна сейчас сосватает ему Уттару, и как после этого он помирится с Кришни
Вирата после этих слов мгновенно заинтересовался предложением Кришны...
...и сказал, что если сын Уттары станет царем Хастинапура, то он ничего не имеет против поженить молодых людей в самое ближайшее время – и громко попросил обоих подойти сюда.
С одной стороны у Арджуны, конечно, отлегло - но с другой стороны, ему стало жаль сына, который сейчас не сможет отказать Вирате после его гостеприимства и всей помощи в грядущей войне. Кришни и братья Арджуны поняли, что это не драма, а очень уместная семейно-политическая комбинация. В данном случае обещание царю того, что в случае победы Пандавов его внук станет править Хастинапуром, не было дележкой шкуры неубитого представителя бхаратской фауны, а было вполне годной идеей, как отблагодарить Вирату – он ведь действительно позволил превратить свое царство в плацдарм для подготовки к грядущей войне, а экономическое чудо чудом, однако Пандавы им сейчас сами активно пользовались. Поскольку война предполагалась не на обогащение, а на разрушение, то и пообещать царю в качестве благодарности за помощь толком было нечего, тем более что испокон веков рыба в реках Матсьи никому была не интересна, а само царство принципиально поддерживало нейтральный статус, и у Вираты даже территориальных споров ни с кем не было – если помните, и недавний военный конфликт с Тригартхой был вызван исключительно кривой внутренней политикой Сушармы и желанием Дурьодханы обнаружить Пандавов до окончания срока изгнания.
В общем, все стали просто наблюдать за тем, как на новость о своем брачном союзе отреагируют сами молодые люди. Арджуна, правда, наблюдал это в расстроенных чувствах, а Кришни, освободившаяся от тревог по поводу внезапно влюбившегося в Уттару Арджуны, сейчас отрешилась и от всех прочих любовных чувств к нему.
Абхиманью, которого дядя не посвящал в планируемую брачную комбинацию, политический тест сдал на «отлично» - сразу понял и то, в чем причина такого предложения Вирате, и то, что ему нельзя сейчас отказываться от него, и выдал все полагающиеся формулировки о том, каким счастьем в его жизни станет такая жена, как Уттара,...
...и какая для него честь породниться с царской династией Матсьи.
Уттара, которая действительно до недавнего времени очень хотела замуж и сваямвару, но теперь была совсем не уверена, что сможет встретить еще одного такого самого лучшего лучника Бхараты, который крут со всех сторон, с какой ни посмотри,...
...утешилась тем, что она, тем не менее, окажется в семье Арджуны и продолжит жить с ним в одном дворце, когда понаедет в Хастинапур в качестве его будущей царицы.
Однако тут выступила Судешна с претензиями Кришне: мол, Уттара, конечно, прекрасная девушка, и нам вовсе не удивительно, что она заинтересовала вас в качестве будущей жены для племянника, однако что это вы нам развешиваете лапшу насчет перспектив правления Хастинапуром для нашего внука; если победа в грядущей войне будет за Пандавами, то царем Хастинапура, разумеется, станет Юдхиштхира, а после него его сын – так причем тут их внук, если Абхиманью это просто сын младшего брата Юдхиштхиры, а его мать даже не царица?
Кришна, может, и хотел что-то ответить, но раньше выступила Кришни с тем, что на самом деле Абхиманью как раз больше всех имеет прав на трон Хастинапура – мало того, что он старший в своем поколении династии Куру, так еще и его мать законно признанный член этой династии, а у Юдхиштхиры пока в наличии только один сын – который ее, а она к царскому роду Хастинапура не имеет никакого отношения и не собирается; сын Юдхиштхиры, которого благодаря стараниям ее отца и брата можно хоть сейчас делать царем любого царства, в будущем станет править Индрапрастхой – что вполне справедливо, потому что без Юдхиштхиры править в той бесплодной пустыне с рептилоидами было бы нечем.
Тут, конечно, явно требовалась какая-то реакция от Юдхиштхиры, но раньше вдруг выступил Абхиманью. Он сказал, поглядывая на Кришну, что он видит смыслом своей жизни служение царице Кришни, и если она в результате победы в грядущей войне станет царицей не Хастинапура, а Индрапрастхи, то Абхиманью будет служить своим оружием ей в Индрапрастхе, а значит никак не сможет сделать внука Вираты царем Хастинапура - пусть его царь за это великодушно извинит и учтет это при принятии окончательного решения насчет замужества Уттары.
Кришна, не моргнув глазом, сказал, что, выходит, победа в грядущей войне сделает место царицы Хастинапура вакантным, и если Кришни не откажется служить народу Хастинапура в таком качестве, то Абхиманью сможет сделать внука Вираты царем Хастинапура.
Кришни, не моргнув глазом, сказала, что, конечно, она не станет препятствием для того, чтобы потомки Вираты правили империей, поэтому после победы в грядущей войне не откажется служить народу Хастинапура, став его царицей.
Спросили мнение Арджуны, но там и так было всё понятно. Давая свое согласие, он был, конечно, всё также расстроен за сына, однако теперь был еще и поражен, как лихо друн вернул Кришни в семью: согласившись стать царицей Хастинапура, она согласилась стать женой Юдхиштхиры, а значит, и всех остальных братьев, потому что мнение Юдхиштхиры в этом плане с годами не изменилось – или они все мужья Кришни, или только Арджуна, а остальные в суровом монашестве, или кто-то один, кроме Арджуны, а остальные в лесном искуплении греха желания жены брата.
Спросили, конечно, еще и мнение Субхадры, но та, хоть тоже не была в курсе брачной комбинации брата, восприняла ее без всякого удивления, но с большой радостью - просто как возможность прямо сейчас взяться за приятные хлопоты по организации красивой царской свадьбы для своего сына. Пока она рассказывала о том, какое это будет шикарное мероприятие,...
...Арджуна искоса глянул, как это всё отразилось на настроении Кришни – и с радостью увидел, что она очень довольна возможностью с помощью этой брачной комбинации отблагодарить Вирату за всё и смотрит на Кришну с респектом за его идею. А когда она поймала на себе взгляд Арджуны, то стала смотреть уже на него - взглядом, полным любви и обожания, а также надежд на то, что обещанная другом материнская любовь придет к ней с ее ребенком от Арджуны.
Братья, кстати, тоже со всех сторон оценили комбинацию Кришны – с том числе насчет Кришни, и это вывело из печального настроения всех, кроме Юдхиштхиры. Тот, еще до этого насмотревшись на взгляды Кришни на Арджуну, теперь вспомнил, как Друпада – который, конечно, тоже был сейчас здесь в обеденном зале и внимательно наблюдал за происходящим, - когда он собирался просить его о пятимужии, сказал, зыркнув на Арджуну, что он разрешает дочери стать женой Юдхиштхиры, а не своего тру-избранника, хоть это, конечно, фу и адхарма, но ради политики сойдет. Но какое бы ни было у него сейчас настроение, а он обязан был заверить Вирату, что он выполнит все обещания Кришны относительно потомков царя на троне Хастинапура. Поэтому он задвинул все свои кислые размышления и воспоминания и стал очень бодренько и многословно в очередной раз благодарить Вирату за его неоценимую помощь ему и его семье, отметив, что вклад царя в их победу в грядущей войне уже сейчас таков, что, безусловно, его потомки имеют все права на трон империи – равно как и потомки Кришны, поэтому следующим после него царем Хастинапура обязательно станет Абхиманью, который, к тому же, самый старший в своем поколении династии Куру, а потом его сын – внук Вираты. Начав говорить, Юдхиштхира увидел, что Кришни сразу же оторвала от Арджуны свой обычный взгляд, полный любви и обожания, и сначала просто слушала его, а потом стала одобрительно ему улыбаться – так что к концу его речи ему даже стало казаться, что это они сидят не друг напротив друга в обеденном зале дворца Вираты, а уже рядом на троне Хастинапура.
***
После обеда Арджуна нашел Абхиманью в его комнате и постарался его утешить, как мог, говоря, что селяви - настоящие герои жертвуют собой не только на поле боя, но и в мирное время,...
...однако Абхиманью обязательно будет счастлив независимо от своего семейного статуса – как счастлив сейчас сам Арджуна, что у него такой замечательный сын!
В итоге еще Абхиманью пришлось утешать Арджуну словами, что у него всё хорошо и он совсем не расстроился из-за предстоящего брака,...
...а Уттара нормальная девушка – он знает, потому что всё время же садится рядом с ней за обедом. Правда, потом Абхиманью заговорил о том, что его действительно беспокоило – если Вирате пообещали внука на троне Хастинапура, то, получается, что царь может потребовать, чтобы зять сейчас не рисковал своей жизнью, то есть не участвовал в грядущей войне за восстановление истинного значения дхармы, а остался здесь
... и не мог бы отец пообещать, что разрешит ему там воевать в любом случае?
Арджуна ответил, что он, конечно, разрешит ему воевать в любом случае, но
Кришна, который уже какое-то время стоял там в дверном проеме и всё это слушал, тут обозначил свое присутствие – подошел к Абхиманью и сказал, что гордится им: он молодец и политический тест сдал на «отлично», чем, конечно, показал, что достоин такой чести как служение царице Кришни, которая тоже – если он заметил – свой очередной политический тест сдала на «отлично», как всегда: задвинула личное и не отказалась править царством из того тронного зала, где ею побили об пол, пытаясь раздеть. Но смысл жертвы не в награде лично для себя, и настоящий герой должен быть готов к тому, что еще и в минус уйдет, как царица Кришни ушла в минус лично для себя, когда ею побили об пол в тронном зале Хастинапура, а потом отправили на 13 лет в изгнание, но если бы она не согласилась на пятимужие, а вместе с ним на бесповоротно погубленную репутацию и постоянные оскорбления от всех подряд, то не было бы сейчас на месте бесплодной пустыни с рептилоидами сказочно богатого царства.
Арджуна, конечно, понимал, что всё это говорится не только для Абхиманью.
Потом Кришна поговорил с Абхиманью о женщинах, хотя вряд ли, конечно, он сказал ему что-то такое, чего тот еще никогда не слышал от дяди – скорее всего, просто напомнил то, что говорил раньше: чтобы такие женщины, как царица Кришни, появлялись не раз в вечность при практически невероятном стечении обстоятельств