Негодование Арджуны
Прибежал Арджуна – именно прибежал, потому что, видимо, когда он просто шел к реке, чтобы встретиться с Кришной, он услышал с берега крики и перешел на бег, чтобы быстрее понять, что случилось. Он еще застал момент, как весь залитый кровью Карна передавал Кришне свой срезанный экзоскелет и как тот исчез.
Арджуна спросил у Кришны, что происходит. Кришна спокойно ему ответил, что всё нормально – он попросил у Карны его непробиваемый бронежилет, и тот срезал его с себя.
Арджуна стал ужасно возмущаться, зачем друг это сделал?! – он ослабил его врага, и победа над ним теперь не принесет ему никакой радости!!! Кришна так же спокойно, а еще немного насмешливо ему ответил, что вообще-то цель грядущей войны не в том, чтобы Арджуна порадовался. Но тот не унялся, а выдал ему: мало того, что Кришна не верит в его полководческие способности, так он, оказывается, сомневается еще и в его лучном мастерстве и в силе его Гандивы – Арджуна мог бы победить Карну и при его бронежилете, но теперь все скажут, что он взял верх только потому, что Карна стал слабым…
Тут истекающий кровью Карна собрал остатки сил и опять пафосно сказал, что это он лучший лучник Бхараты, слабым он не стал, и нынешнее отсутствие у него непробиваемого бронежилета никак не поможет Арджуне победить его… Но это уже было последнее, на что он был способен в своем состоянии – после этих слов он рухнул на землю, сделал несколько попыток встать, но у него ничего не получалось, и он так и остался лежать.
Арджуна на самом деле если и обратил на него внимание, то только на его слова «лучший лучник». Он продолжил выливать свои претензии на Кришну – сейчас, когда он слышит прославления его лучного искусства, он всегда думает, что если бы в ашраме Дрона не заставил Экалавью отрезать себе большой палец, то, может, это он стал бы лучшим лучником Бхараты, а не Арджуна; и вот опять подобная история повторилась – ну как Кришна мог с ним так поступить, друг называется!!!
Кришна снова насмешливо ему сказал, что, мол, придется смириться с тем, что в грядущей
В этот момент туда своим обычным быстрым галопом прискакал
Кунти тоже остановилась и спешилась, завидев такую картину, но ничего вокруг не осматривала, а бросилась к Карне.
Однако в какой-то момент она все-таки притормозила себя, боясь, что то ее внимание, которое она действительно хотела бы оказать ему, покажется подозрительным остальным. Карне же никакая боль не помешала посмотреть на ее своим обычным влюбленным взглядом, и он ей тоже сказал, что не нужно за него беспокоиться и он поправится – вид его, разумеется, никак не подтверждал его слова.
В общем, имея возможность в плане помощи любимому Карне разве что посмотреть, как его перевязывает Шикханди, она спросила, что произошло. Тут Арджуна снова включил свои возмущения и нажаловался маме на друга, как тот не пощадил его репутацию воина и превратил будущую победу Арджуны над Карной в фейк, заставив его врага номер один срезать с себя бронежилет. Кунти пришла в шок, а Шикханди, не отвлекаясь от перевязки, спросил, как такое было возможно, если сам бронежилет предохранял Карну от куда более ничтожных ран. Кришна ответил ему, что это же было благословение Сурьи, и поскольку Карна в этой войне на стороне преступной власти, то его божественный покровитель отказал ему в своей поддержке. Шикханди не смотрел в этот момент на Кришну, и тот не мог рассчитывать, что генерал уловит намек его ответа в его взгляде, но он попытался интонациями донести до генерала, что в опале божественного покровителя нет ничего хорошего.
Шикханди закончил перевязку достаточно быстро – он же всё делал очень быстро по древнебхаратским меркам, и сказал Кришне, что его визит в лагерь Пандавов придется отложить – он должен сейчас отвезти Карну в их госпиталь. Генерал тут же взял Карну на руки и стал укладывать на своего коня.
Кришна сказал, что отложить визит - это не вопрос, но, к сожалению, медицина в данном случае бессильна – исцелять раны, полученные от опалы божественного покровителя, нужно в лучах его милости, а не в госпитале.
Сложно сказать, кого это поразило больше – Кунти или Арджуну, но пока Кунти подбирала слова, чтобы они никому не показались подозрительными, Арджуна возмутился, кажется, уже на свой максимум – друг, оказывается, не только лишил его триумфа победы над врагом номер один, но и возможности выполнить свою клятву убить Карну?!!!
Потом всё-таки заговорила Кунти. Она сказала, что обычная медицина, может, и бессильна, но не волшебная медицина Накулы и Сахадевы, поэтому они должны как можно быстрее отвезти Карну в их госпиталь. Арджуна это сразу поддержал – братья просто обязаны вылечить Карну, а желательно еще и пришить ему назад исчезнувший непробиваемый бронежилет, чтобы Арджуна потом смог одержать над ним тру-победу и выполнить клятву убить своего врага номер один!
Поскольку Шикханди, конечно, не собирался никому там делегировать Карну и для него всё это значило, что он сейчас с ним поскачет не в «красный» госпиталь, а в «белый», то он спросил – главным образом обращаясь к Кунти как к автору идеи: Карна ведь личный враг принцев Накулы и Сахадевы – они точно захотят оказывать ему какую-то медпомощь? О самой волшебной медицине он, наверное, знал от разведки.
Кунти ответила, что в любом случае они не ослушаются ее материнского приказа спасти жизнь Карне своей волшебной медициной, но ее практически тут же перебил Арджуна с заверениями, что братья, несмотря ни на какую вражду, войдут в его личное положение и дадут ему возможность выполнить свою клятву убить Карну!
Вдруг Кунти и Арджуна одновременно вспомнили, что Накулы и Сахадевы, может быть, уже и нет в госпитале – они же с утра собирались ехать встречать своего дядю Шалью с армией Мадры. Однако потом решили, что даже если они не застанут там близнецов, то всё равно далеко они уехать еще не успели, и Арджуна поскачет вдогонку, чтобы вернуть хотя бы одного из них.
В общем, Арджуна и Кунти изо всех лошадиных сил ее коня первыми поскакали в «белый» госпиталь, указывая дорогу Шикханди с Карной, а Кришна нашел коня Карны и, не особо напрягаясь, поехал за ними.
***
Пока все участники предыдущей драмы скакали навстречу новой, Дурьодхана и Шакуни тоже довольно поспешно ехали в колеснице, но не одни – с ними была еще довольно пышная свита, среди которой мы увидели знакомое лицо, которое нам не попадалось со времен игры в кости – Ашваттхаму.
Дурьодхана просил Шакуни не выносить ему мозг: он и так прекрасно знает, что Карна дурак, а Шикханди слишком умный, и что преданность Карны ему это фейк, а преданность Шикханди Бхишме это идеал – но генерал точно не собирается переходить на сторону Пандавов, что бы там дядя ни подслушал в его разговоре с дедушкой; как дяде вообще приходит такое в голову – вчера на обсуждении правил сражения он видел со стороны Шикханди хоть что-то пропандавское? – Дедушка и Дрона действительно сидели там с трагическими лицами, а Шикханди мыслями был уже понятно где – на послеотбойной гулянке с приехавшими ангийцами, и Дурьодхана, как и обещал дяде, его вчера там нашел, расспросил насчет предполагаемого визита к «белым», не нашел в его словах абсолютно ничего подозрительного и в итоге решил, что отсутствие Шикханди в лагере с самого утра им только на руку - иначе генерал точно сейчас углядел бы их отъезд, и хотя сам он вряд ли стал бы мешать нынешней дядиной схеме, но сразу доложил бы о ней Бхишме, а вот дедушка, разумеется, тут же прикрыл бы лавочку.
Шакуни проворчал, что племянник, сам же говоря такое, всё равно не признает очевидного – Шикханди верен не Хастинапуру, а лично Бхишме, и если Дурьодхана позволил генералу сегодня поехать к «белым», то он такой же дурак, как его Карна, и в следующий раз он увидит Шикханди уже на поле боя – на стороне Пандавов.