Бхима вызывает Гхатоткачу
Пока Дрона по-новой строил хастинапурские войска для внезапного нападения на лагерь «белых», Дурьодхана сказал Карне, что, кроме безотказного выстрела, у товарища есть еще задание: тот прекрасно знает, что Дроне по-настоящему доверять нельзя - гуру, по большому счету, воюет тут за Пандавов, и сейчас, ясное дело, тоже надеется на то, что возьмет Юдхиштхиру в плен и войне конец; Арджуна к тому времени, конечно, будет уже мертвый благодаря Карне и его стреле, а вот остальные братья Юдхиштхиры после признания поражения смогут спокойненько уйти в лес живыми-здоровыми; да и за жизнь Юдхиштхиры Дрона потом публично попросит у царя, и его отцу будет некомильфо отказать главнокомандующему, который привел его армию к победе и сам же взял Юдхиштхиру в плен. В общем, Дурьодхана сказал Карне, чтобы тот во что бы то ни стало помешал такому сценарию от Дроны и итогом этой ночной операции стала смерть всех пятерых их врагов!
Шакуни присутствовал там же и был в сомнениях по поводу того, с чем связано полное отсутствие энтузиазма на лице у слушающего это Карны – просто с общей дхармичной глупостью, или это Кунти уже успела навнушать ему что-то вредное насчет долга по отношению к ней и ее сыновьям.
***
Наконец непобедимая «красная» армия второй раз за сегодня вышла из своего лагеря. Шакуни не присоединился ни к той части, которой командовал Дрона и где был Карна, ни к той части, которой командовал Дурьодхана и где были все его братья, а вместе с несколькими военачальниками царства Синдху поехал в место для кремации, чтобы всё-таки немного постоять у погребального костра Джаядратхи, а потом забрать его пепел – и так полностью исключить у Пандавов какие-то подозрения из-за того, что никто из «красных» там не объявился.
***
В месте для кремации погребальный обряд для сына проводил, конечно, Арджуна.
После того как загорелся погребальный костер Абхиманью, подожгли и стоящий рядом «шалаш» с телом Джаядратхи. Арджуна отошел к Кришне, возле которого стояла Кришни.
Для меня это выглядит на грани невероятного, но даже на кремацию Абхиманью Кришна не захотел переодеться в траурное.
Объявился Шакуни с людьми из царства Синдху. Не то чтобы в этом было что-то удивительное, но Кришна сразу заинтересовался...
...и ушел к Шакуни. Арджуна, оставшись без моральной поддержки друга, тут же залил слезами Кришни и получил всё ее сочувственное внимание, которое до этого она оказывала Кришне.
Когда Кришна приблизился, то Шакуни прошипел, указывая на костер с Джаядратхой, что на этом месте должен был быть Арджуна, но Кришна возмутительным читерством спас своего друга.
Кришна несмотря на то, что дело было в скорбном месте при скорбных обстоятельствах, включил веселого тролля и напомнил Шакуни, что обо всём уже не раз предупреждал – они тут меряются обманом, и то ли еще будет; однако Шакуни, видимо, по зубам читерство только на поле игры в кости, но не на поле боя, а Кришна тут воюет за справедливость, поэтому непобедимой «красной» армии лучше сейчас же признать поражение. Шакуни ответил, что если бы Кришне и вправду была так дорога справедливость, то как бы он ни ущемился проигрышем Юдхиштхиры, а всё равно не допустил бы этой всебхаратской
Пока Шакуни соображал, в чем тут может быть подвох, Кришна сказал, что хорошо бы эту идею реализовать прямо сейчас – Шакуни поедет с ними в лагерь «белых», где они сыграют в кости.
Шакуни, конечно, запереживал, что Кришна что-то знает о нынешнем нападении «красных», то есть оно может оказаться не таким уж внезапным. И, само собой, ему вовсе не хотелось быть с Пандавами тогда, когда еще и они об этом узнают, и стать их заложником.
Короче, Шакуни сказал, что он не поедет - если он и будет играть с Кришной, то только своими костями, а сейчас у него их при себе нет.
Кришна еще немного потроллил Шакуни – мол, я думал, что вы с ними никогда не разлучаетесь. Но потом он сказал, что в таком случае он готов ехать в лагерь «красных» и играть теми костями, о которых наслышана вся Бхарата и которые Шакуни, вроде бы, сделал из праха своего отца.
Идея о том, что Кришны не будет с Пандавами тогда, когда они узнают о нынешнем внезапном нападении «красных», понравилась Шакуни гораздо больше. Он поулыбался Кришне и сказал, что, конечно, он приглашает сейчас Кришну в свой шатер на игру. Тот ответил, что вообще-то как бы ни был Шакуни безосновательно уверен в своем выигрыше, но хоть из вежливости мог бы поинтересоваться, принимая это предложение, что Кришна хочет получить, если Шакуни не выиграет. Шакуни сказал, что разве Кришна не имел в виду игру с равноценными ставками – проигравший должен войти в погребальный костер? Кришна ответил, что в таком случае ставки вообще-то будут неравноценны – смерть сейчас Шакуни не имеет для него той же ценности, как его смерть сейчас для Шакуни; да у и Шакуни нет ничего такого, что он хотел бы так, как Шакуни хотел бы его немедленной смерти, но неравноценность ставок его устраивает, и если Шакуни не выиграет, то он заберет себе эти знаменитые игральные кости - в самом деле, какую ценность они могут представлять для Шакуни после того, как у них не получится привести хозяина к победе на игровом поле?
Шакуни возмутился: это, может, у Юдхиштхиры нет ничего святого – ведь нарушение дхармы ему, как оказалось, тоже вполне ок, когда в его войске это делает не лично он, а кто-то другой, не говоря уже о его адхармичном браке,...
...но не у Шакуни - он сам сделал эти игральные кости из праха покойного царя Субалы и, даже будучи полностью уверенным в своей победе, никогда не оскорбит память отца, поставив их на кон!
Кришна возразил, что вообще-то у Юдхиштхиры
***
Дрона по-тихому довел свои части непобедимой «красной» армии до лагеря «белых» и дал команду атаковать его такими вот горящими снарядами.
Первые лица «белых» как раз были на пути в свой лагерь с места для кремации, когда один шальной снаряд залетел в их сторону, попал в колесницу Вираты,...
...и тот погиб.
Возможно, что снаряд был вовсе не шальной, а специально посланный туда Дроной, чтобы сделать это внезапное нападение не совсем уж внезапным для Пандавов и чтобы они передумали возвращаться в свой лагерь со стороны места для кремации. Если это было так, то произошло, наверное, именно то, на что рассчитывал Дрона: когда все убедились, что Вирата безвозвратно мертв,…
…то Арджуна сказал, что это «красные», мстя за сегодняшнее читерство с закатом, решили нарушить правила и атаковать их ночью, и если они напали с той стороны, то ему и остальным надо как можно быстрее зайти в лагерь с другой стороны, чтобы там организовать оборону; кроме того Арджуна может запустить кое-что – в ночном небе Дрона его вряд ли разглядит, и с тех позиций это можно сделать так, чтобы среди их воинов потери были минимальны, а вот напавшие «красные» помрут все.
Но, конечно, положение было очень критическое, потому что и Дрона ведь мог в любую минуту запустить невидимое Арджуне в ночном небе кое-что, которое уничтожит армию Пандавов и им придется признать поражение.
***
Итак, все первые лица «белых», кроме Кришни, которую под защитой сыновей отправили вместе с телом Вираты назад в место для кремации, поехали на противоположную сторону своего лагеря. По дороге они встретили каких-то воинов из своей армии, которые скакали с той стороны лагеря в место для кремации, чтобы сообщить Дхриштадьюмне о том, что на них внезапно напал Дурьодхана с войсками своих братьев.
Кришна сказал, что если там Дурьодхана, то надо ехать именно туда, чтобы взять его в плен – и войне конец. Однако было же понятно, что так просто это не получится – для начала надо перебить войско, с которым Дурьодхана пришел на ту сторону лагеря «белых», и учитывая внезапность нападения и численное преимущество «красных», а также риски, связанные с
Тогда Кришна сказал, что нужно воспользоваться тем планом, от которого им пришлось отказаться еще перед войной после обсуждения ее правил с «красными» - Бхима должен сейчас вызвать своего сына Гхатоткачу вместе с его ракшасами, чтобы они помогли им перебить войска Дурьодханы и взять его в плен.
План был принят на «ура», но не всеми. Юдхиштхира категорично заявил, что это не годится – он тогда железно пообещал, что ракшасы не будут воевать на их стороне.
На Юдхиштхиру укоризненно посмотрели со всех сторон, однако это не помогло, и Кришна сказал, что «красные», напав на их лагерь ночью, нарушили правила, о которых тогда договорились – поэтому для того, чтобы нейтрализовать это нарушение, Юдхиштхира тоже может себе позволить отказ от тех соглашений.
Юдхиштхира сказал, что участие ракшасов в человеческой войне это не просто нарушение тех соглашений, а в принципе адхарма, так что план Кришны категорически не годится. Не исключено, что в данном случае категоричность была связана еще и с тем, что Юдхиштхира недавно услышал от Шакуни сомнения в том, что для него дхарма форева, и обвинения в том, что ради победы он разрешает своим воинам нарушать ее.
Теперь на Юдхиштхиру не только укоризненно посмотрели со всех сторон, но с некоторых даже мягко наехали, однако это тоже не помогло, и Кришна сказал, что если сын воюет за отца, то это не может быть адхармой, поэтому если Юдхиштхира так принципиально против вмешательства сейчас ракшасов Гхатоткачи, то надо позвать сюда хотя бы одного Гхатоткачу, поскольку в ночное время магия ракшасов усиливается во много раз, и, возможно, его и без других ракшасов будет достаточно, чтобы результативно помочь им перебить «красных» и взять Дурьодхану в плен.
На это Юдхиштхира согласился. Бхима, который с 95-й серии, где он стал отцом Гхатоткачи, не терял связь с сыном с помощью ракшасского волшебства, которому его тогда же и обучили, сказал, что, конечно, одного Гхатоткачи будет достаточно для того, чтобы перебить здесь всех «красных» - это же не просто какой-то ракшас, а его сын!
Бхима немедленно воспользовался волшебством для связи с сыном, и вскоре тот возник из воздуха – по правде говоря, он мало чем отличался от того Гхатоткачи, которого мы видели в той же 95-й серии, когда он появился на свет, ведь его тогда с помощью ракшасской репродуктивной магии сразу сделали взрослым.
Если сравнивать Гхатоткачу с его соплеменниками, которых мы видели в тех сериях, когда Пандавы и Кунти жили в ракшасском лесу, то по крайней мере внешне в нем куда больше человеческого.
Гхатоткача узнал, в чем проблема у его родных и, разумеется, согласился им помочь, причем Бхима попросил сына не только взять Дурьодхану в плен, а еще и не дать убежать оттуда никому из «красных» - чтобы Дурьодхана, прежде чем сам умрет сегодня мучительной смертью, увидел, как Бхима убьет его оставшихся братьев и как Кришни вымоет волосы в крови Духшасаны.
Гхатоткача сказал, что понял задачу, эпично увеличился в размерах и гигантскими шагами, быстро оставив Пандавов далеко позади, направился в ту сторону, где Дурьодхана с войсками его братьев атаковали лагерь «белых».