День 17. Исчезнувшие знания
Итак, Карна заявил Арджуне и Бхиме, что по одному они против него ничего сделать не смогут, но он разрешает им напасть на него вдвоем. Те пофыркали, что Карна слишком высокого мнения о своем фейковом мастерстве, а они честные воины – соответственно, правил сражения не нарушают, в спину никому не стреляют, от противника не убегают (должно быть, имелось в виду, что только что Дурьодхана убежал от Бхимы), группой на одного не нападают и на безоружных тоже. Последнее было явной отсылкой не только к нынешнему предложению Карны напасть на него вдвоем, но и к тому, что произошло с Абхиманью - потому что мама-медведица внутри Арджуны заметно забеспокоилась.
В итоге Бхима сказал Карне, чтобы тот выбрал себе сейчас одного противника, но он рекомендует выбрать Арджуну: он, Бхима, его всё равно не убьет, потому что сделать это поклялся Арджуна – так зачем Карне умирать с позором от двух поражений подряд? – однако если перед смертью от стрел Арджуны Карна все-таки хочет получить еще и булавой, то он не откажет.
У Карны при этих словах Бхимы рука так и тянулась к булаве, но, видимо, он вспомнил, что сегодня он уже и так слишком резво и стрёмно отметелил Юдхиштхиру – и удержал себя. Но Арджуна, наверное, не хотел поединка брата с Карной – тоже, так сказать, во избежание повтора того, что было с Юдхиштхирой, - и в этот момент выстрелил в сторону Карны...
...и своей стрелой снес навес его колесницы.
Этим Арджуна как бы бросил вызов, причем в довольно оскорбительной форме, принуждая Карну немедленно ответить на него, а не сражаться с Бхимой. Но, возможно, Бхима был тут совсем ни при чем, и на самом деле это забеспокоившаяся мама-медведица потребовала сиюминутной мести за мучения и смерть сына.
Карна, пропустив эту оскорбительный выстрел от Арджуны, получил прибавку к тому возбуждению, в которое он пришел от слов Бхимы,...
...и он упрекнул Шалью в том, что тот не сделал то, что был должен – не убрал колесницу с пути стрелы.
Шалья ему сказал, что Карне виднее, разумеется, что в этом случае должен был делать колесничий, и он же не раз предлагал им поменяться местами – а на месте Карны он сразу бы сдался, потому что он нормальный разумный военачальник,то есть на поле боя выходит не для понтов,...
...и когда видит, что выиграть войну уже невозможно, то признает это, а не воюет до своего последнего бойца.
Карна ответил, что ему надоело в своей колеснице слушать эти постоянные оскорбления, и если Шалья не прекратит, то он его убьет. Шалья сказал, что он же сейчас не имеет права брать в руки оружие, поэтому Карне, разумеется, не составит труда его убить, однако это как-то странно убивать своего колесничего тогда, когда надо ответить на вызов такого великого воина как Арджуна – он бы на его месте такого не делал, но...
Карна не стал слушать дальше, а спрыгнул с колесницы и сказал Шалье, что колесница ему сейчас не нужна – он и без нее справится с Арджуной, а вот Шалья после заката в их лагере обязательно получит наказание.
Потом Карна повернулся к Арджуне и поднял свой лук, давая этим понять, что готов к поединку. Но Арджуна сказал, что Карна зря отказался от колесницы и поставил себя в такие неравные условия. Карна предложил Арджуне тоже сойти с колесницы, и Арджуна даже дернулся, чтобы так сделать, но Кришна сказал другу, что не надо – Карна сам отказался от равных условий, и это не случайно. Тут Кришна сделал хитрое лицо и в своей тролльской манере сказал уже не столько Арджуне, сколько Карне – мол, правда в том, что Карна не хочет смертельного поединка с тобой и предпочел бы сдаться на твою милость, так выполни свою клятву прямо сейчас, когда твой враг без колесницы и победить его легко.
Арджуна послушался друга только отчасти – с колесницы сходить не стал, но сказал Карне, что он не будет с ним сражаться в таких неравных условиях, и если Карна принимает его вызов, то должен вернуться в свою колесницу. Карна, оставаясь на земле, выстрелил в Арджуну, но тот стрелу отбил,...
...сказав, что защищаться от стрел Карны он, разумеется, будет.
Вдруг Кришна хлестнул коней нужным образом, и от этого колесница Арджуны развернулась и стала удаляться оттуда изо всех лошадиных сил.
Это было крайне неожиданно для всех, в том числе и для Бхимы, но он сказал Карне, что, видимо, тому таки придется перед смертью получить от него булавой – тем более что колесница для этого совсем не нужна.
Карна тоже был в замешательстве от такого внезапного бегства Арджуны. Он посмотрел на Бхиму, размахивающего перед ним своей булавой, секунду поколебался – а потом быстро вскочил в колесницу и приказал Шалье догонять Арджуну.
***
Арджуна в своей колеснице тоже, конечно, с удивлением стал интересоваться у Кришны, почему они куда-то поехали и куда именно.
Кришна ответил, что они едут туда, где другу будет проще исполнить свою клятву наказать Карну за то, что было на игре в кости.
Арджуна от этих слов сильно встревожился...
...и сказал, что он же лучший лучник в Бхарате и превосходит Карну в мастерстве, то есть победить его может где угодно – и пусть Кришна ему пообещает, что больше не будет защищать его жизнь какими-то уловками сомнительной дхармичности. Кришна заверил Арджуну, что он не сомневается в том, что друг превосходит Карну в лучном мастерстве, и никакими уловками ему не придется защищать жизнь Арджуны, потому что его жизни ничего не будет угрожать.
Шалья приблизился к колеснице Арджуны на предел слышимости, и Карна покричал, почему это Арджуна отказывается от вызова, который он сам же бросил ему, и сейчас куда-то удирает, как трус. Шалья не оставил это без комментария, сказав, что вот убегать от булавы Бхимы – это, конечно, великая доблесть.
Арджуна услышал слова Карны и сказал Кришне, чтобы тот остановился, потому что Карна прав насчет того, что он бросил вызов, а тот его принял – и надо же ему сегодня всё-таки выполнить свою клятву и убить Карну. Кришна не остановился, а наоборот – подстегнул лошадей, чтобы колесница Карны не могла их догнать, и с улыбкой сказал,...
...чтобы друг не переживал и еще немного потерпел: всё будет – просто не прямо сейчас, однако до завтра Карна точно-точно не доживет. Арджуна не успокоился, а сказал, что все же видят то, что сейчас происходит – так вся Курукшетра узнает, что он трусливо убегал от Карны, и зачем ему такой всебхаратский позор. Кришна улыбнулся еще пошире...
...и сказал – он же с самого начала не скрывал, что он дезертир, так что Арджуна знал, с кем заводит дружбу и чем она чревата. Поскольку это были абсолютно очевидные отсылки к тому случаю, когда Кришна, убегая от ракшаса Калаяваны, довел того до аскета, испепелившего ракшаса огнем своего гневного взгляда* - а это же была самая первая встреча друзей, - то Арджуна перестал переживать, а как-то наоборот – вроде бы развеселился и бодренько сказал, что он, как всегда, готов во всем довериться Кришне и согласен с ним ехать куда угодно. Короче, там в колеснице внезапно возник очень романтический момент, когда Кришна и Арджуна вспомнили историю своего знакомства.
*68-я серия
***
Шалье всё не удавалось догнать колесницу Арджуны – хотя не факт на самом деле, что царь Мадры старался на максимум, и, наверное, там не один раз прозвучало, что если у Карны есть какие-то претензии на этот счет, то только к тому редкому барану, который сделал Шалью колесничим, и Карна сам предпочел покататься в колеснице вместо соприкосновения с булавой Бхимы. А Кришне, должно быть, никакие романтические моменты не мешали держать такую скорость, чтобы расстояние между колесницами всегда оставалось небольшим.
Наконец, обе колесницы отъехали далеко от тех мест Курукшетры, где сегодня велись боевые действия – ведь численность обеих армий теперь уже была очень далека от первоначальной, и многие места поля боя сейчас просто пустовали.
Вдруг колесница Карны резко остановилась – ее заднее колесо попало в какую-то канаву.
Кришна тут же развернул колесницу Арджуны и тоже остановил ее.
Карна возмущенно сказал Шалье – мол, неужели тот не видит, куда ведет колесницу, но, само собой, услышал в ответ, что все претензии понятно к какому барану. Наступила небольшая пауза, после которой Карна спросил у Шальи, чего тот ждет – надо вытащить колесницу. Шалья посмотрел назад на застрявшее колесо и ответил, что править колесницей – это еще так-сяк, но лезть в грязь точно не царское дело, поэтому если Карне надо, то пусть сам и лезет – в конце концов, колесничий из них именно Карна. Тут Карна возмутился уже настолько, что толкнул речь как в былые
...и он действительно сын колесничего, и сам был колесничим, и, разумеется, тогда вытаскивал застрявшие колеса из грязи, и не забыл, как это делается, и сейчас сам вытолкнет колесницу, ведь от того, что он стал раджой и главнокомандующим, он не стал аррогантным мажором!!!
Шалья всё это спокойно выслушал и сказал - вот в том, что Карна отлично справится с колесом, у него никаких сомнений нет.
Перед тем как сойти с колесницы, Карна отложил свой лук с соответствующим почтением.
Это очень трогательный кадр.
Подойдя к колесу и попробовав вытащить его, Карна обнаружил, что оно застряло в земле очень крепко,...
...а ведь бронежилета, который страховал его от любого физического вреда, вроде как в 28-й серии, у него уже не было. Но конечно, Карна, чуть отдохнув, хотел попытаться снова, однако тут его окликнул Кришна и сказал, чтобы Карна оставил эту застрявшую колесницу, потому что он всё равно не сможет вытащить ее, но он же сегодня ответил на вызов Арджуны, стоя на земле, и тот готов к поединку; кстати, с колесницей его жизни тоже есть проблемы – она сильно перегружена адхармой и больше не вывозит*, так что пришло время оставить и ее.
Арджуна забеспокоился, чувствуя подвох.
Карна ответил, что хорошо – он будет сражаться на земле и сейчас возьмет из колесницы свой лук. Но Кришна спрыгнул со своего места колесничего и просто приподнял руку наверх...
…однако природа вокруг так характерно заволновалась,...
...что Арджуна тут же зарядил свой лук стрелой и нацелил ее на Карну,...
...но стал просить Кришну не заставлять его прямо сейчас убивать безоружного Карну, что ему, конечно, придется сделать, если Кришна не откажется от идеи прямо сейчас убить его своей Сударшаной – и вообще зачем такое: пусть Карна вытащит колесо - он ему даже готов в этом помочь, а потом они сразятся в поединке – ведь он превосходит Карну в лучном мастерстве и непременно выйдет из этого поединка победителем, а Карна всегда жаловался, вроде как только что, на то, что его ни во что не ставят из-за колесничного бекграунда – так пусть же Карна получит достойную воина смерть в честном сражении.
Кришна выразительно посмотрел на Арджуну и сказал, что достойную смерть еще надо заслужить – а Карна не заслужил.
Арджуна сказал, что пусть так и Карна не заслужил, но тру-кшатрий не должен творить такую жуть-адхарму, как убийство безоружного.
Кришна строго сказал, что это, конечно, очень по-кшатрийски искать честного сражения с сильным противником и так приумножать свою славу великого воина, но где же был тот тру-кшатрий, когда Духшасана тащил Кришни за волосы?
Арджуна на это ничего не смог ответить внятного и по существу, а пролепетал, что и так ведь в этой войне было уже столько мутных моментов и даже откровенного обмана и адхармы, так зачем еще добавлять, когда можно не.
Кришна еще строже ему ответил, что всё происходит как раз так, как надо - они воюют здесь за справедливость, и по справедливости Арджуна и его братья должны выйти из этой войны победителями, но они не должны выйти из нее героями в белом, потому что на игре в кости они просто смотрели на то, что делали с Кришни – и они не герои.
Арджуна, вроде бы, смирился с тем, что деваться ему некуда и придется убить безоружного Карну прямо сейчас - раз Кришна определил ему именно такое наказание за то, что было на игре в кости, - и стал добавлять к своей стреле в Гандиве мантру, которая обеспечила бы Карне мгновенную смерть.
Карна под прицелом Арджуны тут сказал Кришне, что тот, выходит, специально заманил его сюда, чтобы адхармично убить без свидетелей, а потом выдать эту подлость за честную победу своего друга.
Кришна снова включил тролля и ответил, чтобы Карна за это не беспокоился – Дурьодхана всенепременно узнает, из-за какой подлости у него не получилось одержать победу над своими врагами.
Карна сказал, что на самом деле Арджуна его не убьет, потому что хоть он не может теперь добраться до оружия в своей колеснице, но он может схватиться за брахмастру, что он сейчас же и сделает и с этой брахмастрой в руке таки возьмет свой лук – ведь если Арджуна в него выстрелит, то он успеет выпустить ее, а от этого на Курукшетре и в окрестностях погибнет вообще всё живое.
Арджуна хоть Гандиву и не опустил, но его явно устраивало, что Карна с брахмастрой в руке возьмет свой лук из колесницы - и между ними будет поединок.
Карна стал произносить мантру для призыва брахмастры в свою руку,...
...но только ничего у него не получалось, сколько бы он ни пробовал – в руке образовывались какие-то проблески этого оружия,...
...но они вскоре исчезали.
Карна не понимал, в чем дело, но Кришна ему задал вопрос, наводящий на ответ – разве его учитель не предупреждал, что знания рано или поздно покидают того, кто этих знаний не достоин?
Карна, конечно, вспомнил то, что было в 47-й серии.
Арджуна отчаянно спросил у Кришны, что всё это значит и почему у Карны не получается схватиться за брахмастру. Кришна ему сказал, что Арджуна, вроде бы, сам говорил Карне на игре в кости, что волшебное лучное искусство не служит таким подонкам и у того обязательно пропадет – вот это сейчас и случилось, так что Арджуне надо просто исполнить свою клятву и убить Карну, потому что тот потерял все свои знания и даже с луком в руках Арджуне больше и близко не соперник.
Арджуна вспомнил, конечно, тот момент на игре в кости**, и робко сказал Кришне, что раз Карна остался без своего лучного искусства, то, может, его и убивать тогда не надо, ведь он теперь, выходит, безвреден?
Кришна ответил вопросом на вопрос – а каким лучным искусством Карна пользовался на игре в кости?
Тут они оба взглянули на Карну, который всё не мог поверить, что с ним случилось то, о чем его предупреждал Парашурама, когда выгнал из своего ашрама, и не оставлял попыток схватиться за брахмастру.
Кришна сказал другу, что Карне, конечно, тяжело смириться с тем, что произошло – но даже если Арджуна даст Карне возможность взять в руки лук, то тот просто осознает, что из великого лучного мастера превратился в обычного лучника, так не лучше ли избавить его от этого осознания и убить прямо сейчас, пока у него еще есть надежда, что это временные трудности и знания вскоре вернутся к нему.
Арджуна сказал, что нет – пусть лучше осознает, потому что от такого осознания любой великий лучный мастер точно потеряет желание жить, и вот тогда он и выстрелит в Карну: раз уж ему не суждена настоящая честная победа над Карной, а только исполнение клятвы убить своего врага, и сейчас ему надо сотворить такую жуть-адхарму, как убийство безоружного, то всяко легче ему будет знать, что он убил того, кто не хотел жить дальше - причем не хотел по причине, которую Арджуна может понять, как никто другой, и сам бы не хотел в таком случае жить дальше.
Кришна сказал, что если для Арджуны проблема в том, что Карна сейчас хочет жить дальше, то он за один миг может сделать так, что не захочет, но когда Карна убивал безоружного Абхиманью, то его как-то не интересовало, хочет тот жить или нет.
Карна как раз был между попытками схватиться за брахмастру и сказал, что смертельная рана, которую он нанес Абхиманью, на самом деле была ударом милосердия, чтобы прекратить его мучения.
Тут взревела мама-медведица – что это за милосердие, если над Абхиманью издевались несколько часов?!
И стрела с мантрой мгновенной смерти полетела в шею Карны.
Первым к упавшему Карне подошел, конечно, Шалья, но потом и Кришна с Арджуной подтянулись – и все увидели, что Карна живой несмотря на попавшую в него стрелу с мантрой мгновенной смерти.
Разговаривать со стрелой в шее Карне было тяжело, но, тем не менее, он вполне внятно сказал Арджуне, что тот выстрелил в него тогда, когда он был без колесницы, без оружия и без волшебных знаний - и так признал, что не смог бы его превзойти, если бы они сражались в честном поединке.
Арджуна решил выстрелить в Карну еще раз, чтобы добить, но Кришна остановил его. Он сказал, что Карна же родился с благословениями от Сурьи – и пока солнце на небе, его не добить, но рана эта смертельная, и после заката Карна от нее сразу умрет. Шалья с неудовольствием посмотрел на застрявшую колесницу и сказал, что хорошо бы Карну сейчас отвезти в госпиталь, чтобы ему там до заката оказали паллиативную помощь – и не довезет ли их Арджуна на своей колеснице до каких-то «красных», где Шалья уже достанет другую колесницу. Арджуна ответил, что он их довезет прямо до лагеря «красных» - потому что ему надо забрать оттуда маму. Шалья сказал, что тогда Арджуне нужен как раз госпиталь - там же и Бхишме оказывают паллиативную помощь, а Кунти живет тоже где-то рядом.
Но когда Арджуна и Шалья наклонились к Карне, чтобы погрузить его в колесницу Арджуны, то Кришна предложил другу всё-таки попробовать вытащить то застрявшее колесо, и, ясное дело, вдвоем у них всё получилось***. Карну погрузили в его собственную колесницу, и Шалья на ней поехал в «красный» госпиталь, а за ним Кришна и Арджуна на своей - под унылую песню о том, что смерть врага не принесла Арджуне славы и почета и он не знает, что убил своего брата.
*Перефразированные слова самого Карны из 98-й серии: «Наша жизнь как эта телега - если ее не перегружать, то и колесо не застрянет».
**156-я серия.
***Это отсылка уже к словам Арджуны из 98-й серии: «Наша жизнь как эта телега – нам часто нужна чья-то помощь, чтобы вытащить застрявшее колесо».