«Обзор сериала Махабхарата» (Махабхарата-2013, антифанфик). Серия 203

[Чернышёва]

В госпитале

В госпитале всех прискакавших встретило несколько докторов. Увидев Карну, они сказали, что медицина бессильна и вообще странно, что пациент до сих пор еще живой при таких-то ранах и потере крови, но волшебство принцев поможет – они в главном докторском шатре, если, конечно, еще не уехали, как планировали. Пока доктора предложили перенести Карну в, так сказать, реанимацию – в одну из палаток, приготовленных для особо тяжелых раненых, которые уже послезавтра должны были объявиться там в количестве.
Тут Карна, которого Шикханди пока не снимал с лошади и у которого, видимо, как и у генерала, были сильные сомнения насчет того, что Накула и Сахадева захотят его лечить, попросил у Кришны, чтобы тот привел к нему Кришни – он хотел бы сейчас извиниться перед ней за то, что было на игре в кости. Кришна пообещал передать ей его слова.
Все, кроме Шикханди, двинулись в сторону главного докторского шатра – Арджуна и Кунти в быстром темпе, а Кришна за ними не торопясь. Генерал опять взял Карну на руки и понес его туда, куда ему указывали доктора.

***
Накула и Сахадева еще были в главном докторском шатре, но уже очень спешили на выход. Они там, видимо, проспали увлеклись медицинскими делами и, пока надевали в дорогу бронежилеты, переживали, что как бы они сейчас ни спешили, а красная дорожка всё равно получится не такой длинной, чтобы дядя Шалья со своим скандальным характером остался доволен. Кришни была там же и заверила их, что по приезде его обязательно удастся отвлечь на что-то приятное, и он сразу забудет, что племянники не оказали ему достаточного уважения при встрече. Но несмотря на эту спешку и переживания, оба были в позитивном настроении, а Кришни при своем обычном оптимизме и улыбке. Она собиралась тоже выйти с близнецами из шатра, чтобы помахать им ручкой после их отъезда.
Но тут в шатер влетели Арджуна и Кунти и стали хватать близнецов за руки с требованием немедленно бежать в реанимацию, чтобы вылечить Карну. Никто из троих сначала не понял, о чем речь и как Карна вообще оказался в их госпитале. Всё прояснилось, когда туда пришел Кришна и спокойно рассказал: недалеко отсюда, у речки, Карна срезал с себя бронежилет и сейчас истекает кровью у них в реанимации, а еще Карна попросил Кришни прийти туда, чтобы извиниться перед ней за то, что было на игре в кости.
От позитивного настроения Накулы и Сахадевы сразу не осталось и следа – перспектива спасать жизнь Карне сильно их возбудила, и они категорично и очень эмоционально от этой перспективы отказались, заявив, что ничего подобного они делать не будут: сдохнет – и прекрасно!
Арджуна пустился в объяснения – тоже очень эмоциональные, - что так он не сможет выполнить свою клятву, и братья сами должны понимать, как для него важно выполнить свое обещание и самому наказать их обидчика; кроме того, он хочет, чтобы ни у кого не осталось никаких сомнений, что он лучший лучник в Бхарате, поэтому Карну надо не только поставить на ноги, но и пришить ему назад исчезнувший непробиваемый бронежилет!
Близнецы не прониклись и покричали брату, что им это всё равно, и они будут только рады, если Карна сдохнет прямо сейчас и от него не будет никакого вреда на поле боя – а еще они торопятся на встречу с дядей, и не надо их задерживать подобными возмутительными идеями: как Арджуне вообще могло прийти в голову, что они будут спасать того, кто на игре в кости захотел раздеть Кришни!
Тут Кунти сказала, что она прямо требует спасти Карну – как бы там ни было, а он великий воин и заслужил достойную смерть.
Сахадева на это ответил – Карна тру-кшатрий, что ли, чтобы обеспечивать ему какую-то там славную смерть на поле боя?! А Накула еще добавил, что Карна на игре в кости требовал раздеть Кришни – и после этого достойной смерти он как раз не заслужил, а при зеркальной ситуации Карна точно не стал бы помогать никому из них и был бы рад их смерти так же, как они его!
Кунти сказала, что Накула не прав и Карна никому из них не желает смерти, но близнецы просто еще раз повторили, что мама не знает, о чем говорит – и вообще, им надо сейчас изо всех лошадиных сил скакать к дяде, а не доказывать то, что на игре в кости стало совершенно очевидным – что Карна подонок!
Снова подключился Арджуна с тем, что всё так и Карна подонок – но наказать его должен только он и в поединке, потому что именно такую клятву он дал на игре в кости и речь идет о его репутации великого воина!!!
Кришна не вмешивался в этот скандал, а довольно отмороженно за ним наблюдал. Кришни тоже поначалу не вмешивалась, но наблюдала с более живым интересом, а потом отошла куда-то вглубь шатра и вернулась с двумя тарелками, в которых была волшебная мазь для заживления ран. Они сунула в руки каждому близнецу по тарелке и сказала, что она, конечно, догадывалась, что приказы матери они выполняют всё-таки избирательно, но сюда, на Курукшетру, они приехали как доктора, и по их докторской дхарме им полагается оказывать медпомощь всем, кто о ней попросит, поэтому сейчас они должны выполнить просьбу мамы и брата о медпомощи Карне, пойти в реанимацию и там сделать то, что им предписывает врачебный долг – спасти жизнь умирающему. Близнецы посмотрели каждый в тарелку с мазью, потом недовольно друг на друга, а потом сказали Кришни, что дядя же… Но она не стала снова слушать о том, что дядя будет ругаться из-за слишком короткой красной дорожки, и сказала, что для врача медпомощь умирающему важнее, чем встреча дяди, а царь Мадры не маленький – сам догадается, куда ехать, и не заблудится даже без красной дорожки.
Потом она обратилась к Кришне: она еще на игре в кости говорила, что к Карне у нее нет никаких претензий, и его извинения ей не интересны; кроме того, она только год скрывалась с тех пор, а в остальные годы нигде не пряталась, и если Карна для своих извинений дождался того времени, когда уже не может донести их до нее своими ногами, то подобные извинения не стоят даже тех усилий, которые от нее требуются, чтобы дойти до реанимации – короче, сама она идти к Карне отказалась.
Арджуна на это повосклицал о том, что это у Кришни, может быть, нет претензий к Карне, а у него есть и очень большие – и Карну надо непременно поставить на ноги, чтобы Арджуна смог по справедливости наказать его за то, что было на игре в кости!
В итоге все ушли из шатра, кроме Кришни – близнецы, конечно, с большим неудовольствием.

***

За это время доктора в реанимации дали Карне какое-то обезболивающее и промыли его раны, но кровь у него не останавливалась, а продолжала медленно сочиться - и вообще ему стало заметно хуже, чем было в начале серии, когда его только привезли в госпиталь: боль стала сильнее, а обезболивающее не действовало, и Карна уже практически всё время стонал и бился в судорогах.
Впрочем, когда вся компания из прошлой сцены, кроме Кришни, объявилась в палатке, то Карне вдруг несколько полегчало, и Кунти даже получила его всегдашний влюбленный взгляд, однако совсем скоро боль вернулась. Накула и Сахадева подошли поближе, и оказалось, что когда они слушали в главном докторском шатре о том, что Карна истекает кровью, то они явно не представляли себе всех масштабов трагедии. Но сейчас, когда они увидели, что Карна весь в крови, всё вокруг него уже тоже в крови, и он время от времени вскрикивает от боли, то в их головах возникла соответствующая аналогия - тем более что они, вроде, не видели Карну со времен игры в кости. Накула бросил тарелку с волшебной мазью на пол (и она от этого благополучно разбилась) и сказал, что никакой медпомощи он, разумеется, Карне оказывать не будет – плевать и на докторскую дхарму, и на братскую репутацию великого воина, потому что за то, что было на игре в кости, Арджуна всё равно не сможет наказать Карну справедливее, чем это сделала сама судьба: Карна хотел раздеть Кришни – так вот его и «раздело», и пусть тут истекает кровью, пока не сдохнет!
Сахадева выразил солидарность с решением брата без слов – просто так же разбил свою тарелку с волшебной мазью об пол, и оба собрались уходить. У самого выхода Накула сказал всем докторам, чтобы они сейчас же ушли оттуда и никакой медпомощи Карне больше не оказывали – и доктора вышли за близнецами. Сразу же из палатки выскочил Арджуна, и еще были слышны кое-какие крики про то, что Карна подонок и всё справедливо, про красную дорожку, про бремя неисполненной клятвы и про помноженную на ноль репутацию великого воина.

***
Теперь в палатке остались, кроме Карны, только Кунти, Шикханди и Кришна. Оказалось, что Карне опять стало получше, и Кунти, которая после всего этого была в полном отчаянии, получила от него новый влюбленный взгляд. Так только крики снаружи затихли и стало окончательно ясно, что Накула и Сахадева не вернутся назад, то Шикханди, который все время стоял у кушетки Карны, сказал, что раз так, то он сейчас заберет его в их лагерь. Тут Карна даже смог внятно сказать, что он не хочет никуда ехать, а хотел бы остаться здесь и умереть в полном одиночестве – параллельно он бросал всякие взгляды на Кунти в надежде, что она поймет, что он просит на самом деле. Шикханди очень удивился и стал предлагать в таком случае привезти к нему тех из их лагеря, кого он попросит, но Карне опять стало хуже, и он уже ничего внятного не мог сказать, только головой мотал – то ли в знак отказа, то ли просто от боли.
У Кунти к отчаянию еще добавилось возмущение тем фактом, что Шикханди, с которым Карна всего лишь пересекся в Анге когда-то давным-давно, теперь может без стеснения бегать вокруг него как ему заблагорассудится, а она не может даже толком поплакать над любимым и всё время должна следить за своими словами и поведением – и если бы даже она узнала, что и сам генерал не считает свое положение относительно Карны особо завидным, то это вряд ли бы ее утешило. Однако как бы Кунти ни следила за собой, а плаксивая натура взяла верх,...


...и видя, что Шикханди заметил ее слезы, она стала невнятно их оправдывать тем, что ей стыдно за своих сыновей, которые оказались такими жестокими. Несмотря на все заминки, генерал воспринял слова Кунти серьезно и ответил, что это окнорм - месть не предполагает милосердия, и принцев можно понять.
После этих слов генерала к нему подошел Кришна и спросил – а на что готов сам Шикханди ради мести? Генерал ответил, что он сам ради мести готов на всё и на месте Накулы и Сахадевы тоже не стал бы спасать Карну, но Шива – его божественный покровитель – не одобряет месть, и по его требованию Шикханди, конечно, всегда и не только в вопросах мести задвигает личное и следует всем указаниям Махадевы, тем более что… Тут генерал грустно посмотрел на Карну и добавил, что какие бы протесты не вызывали иногда в его душе веления Шивы, а всё равно со временем оказывается, что его божественный покровитель абсолютно прав… Кришна, однако, не для того замутил свою комбинацию, чтобы послушать, что нетаких нет, и сказал генералу, что как личное не задвигай, а всё равно оно никуда из сердца не девается – несмотря ни на какие указания Шивы и его благосклонность, Шикханди ведь по-настоящему не отказался от возможности осуществить свою месть, и желание возмездия горит в его сердце; и если генерал сейчас перейдет на сторону Пандавов, так мало того, что перестанет служить преступной власти, так еще и сделает свою мечту и предназначение своей жизни реальностью – а кроме того, навсегда войдет в историю как великий полководец, не проигравший ни одного сражения, и как человек, благодаря которому в Бхарате наступила новая эра.
Генерал еще раз сказал, что он во всех вопросах – в том числе в вопросах мести – доверяет Шиве и если его божественный покровитель считает его служение преступной власти не таким большим грехом, как его желание мстить, но Шикханди принимает волю Махадевы как лучшее решение для своей жизни; а бессмертной славой его соблазнить не получится – он проклят тем, что его имя не останется в истории. Кришна ответил, что действительно все славные дела Шикханди войдут в историю под другими именами, но это еще можно изменить - Кришна снимет с генерала это проклятие, если тот перейдет на сторону Пандавов и больше не вернется в лагерь Кауравов. Шикханди сказал, что на самом деле обессмертить своё имя не так важно для него – главное, что он сделал что-то такое, что войдет в историю, и всё равно это именно он будет жить дальше в своих делах, а не кто-то другой, независимо от того, кого в будущем станут считать автором этих дел, и не страшно, если его собственное имя история забудет. Тут Кришна хитро посмотрел на генерала и сказал, что всё верно и мир так устроен, что дерево не знает вкуса своих плодов, но Шикханди напрасно думает, что история забудет его имя – она забудет его как автора его славных дел, но само его имя обязательно сохранится; и Шикханди ведь любит свое имя, и ему нравится, что сейчас его имя известно всем в Бхарате – но понравится ли генералу, как будет звучать его имя в истории, если она оставит его без его славных дел, и там останется только то, что останется – «подумайте об этом» (с).
Оставив генерала с этим предложением задуматься над его словами, Кришна направился к выходу. Уже откинув полу палатки, Кришна обернулся и обратился к Кунти – мол, пойдемте, тетя, раз Карна пожелал умереть в одиночестве.
Вдруг Карне опять полегчало – и опять Кунти получила от него всякие невербальные сигналы, что на самом деле он пожелал провести свои последние моменты жизни рядом с ней. Кунти очень тормозила с уходом и постоянно оглядывалась на Карну,...


...но, конечно, закончилось это всё равно тем, что он и Шикханди остались в палатке только вдвоем. Генерал, пользуясь улучшением состояния Карны, снова начал у него спрашивать – если Карна не хочет, чтобы его увозили в их лагерь, то можно привезти кого-то сюда… может, кого-то из Анги… или Дурьодхану… Последнее было сказано с большими сомнениями, потому что генерал переживал, не начнется ли война прямо здесь, если Дурьодхану сейчас привезти в «белый» госпиталь и показать ему умирающего Карну. Однако Карна все предложения отверг, еще раз повторил, что хотел бы умереть здесь и в одиночестве, поблагодарил Шикханди за беспокойство и заботу – и вообще довольно трогательно поговорил о том, как ему в последние годы не хватало дружбы генерала и как в Анге всё напоминает о потерянном друге… а еще как жаль, что ему не повезло так, как повезло Шикханди - его божественный покровитель за всю его жизнь так никогда и не проявился перед ним…
Однако сильные боли вернулись - Карна стал метаться на больничной кушетке и стонать, и ему было тяжело говорить дальше. Но тут у Шикханди окончательно сложился пазл насчет этих колебаний самочувствия Карны – он бросился к выходу из палатки и поднял ее полу. Извне на Карну стали попадать прямые солнечные лучи, и он сразу перестал стонать и метаться. Тогда Шикханди опять сгреб Карну на руки, выбежал с ним из палатки и стал укладывать на свою лошадь, несмотря на протесты Карны.

***
Кунти, конечно, все невербальные сигналы Карны распознала, поэтому далеко оттуда не уходила, а ждала, когда же генерал выйдет из палатки, чтобы самой вернуться туда. Но когда она увидела, что Шикханди выбежал с Карной и собирается его увозить, она тут же оказалась рядом со своим негодованием – Карна ведь не захотел отсюда уезжать, и генерал должен его здесь оставить. Карна это, конечно, тут же подтвердил - и влюбленный взгляд на Кунти, разумеется, прилагался. Но его генерал не слушал, а сказал Кунти, что Сурья же божественный покровитель Карны, и под лучами солнца ему легче, чем в палатке, и он умрет только после заката – однако за это время его еще можно попытаться спасти: Кришна же сказал на берегу, что раны Карны заживут в лучах милости Сурьи!!! – значит, надо сделать так, чтобы Сурья проявился и попросить его о милости. Дальше генерал озвучил свой план по вызову Сурьи: когда-то Бхишма рассказывал ему, что он после смерти своего брата был в таком отчаянии, что хотел выстрелить в солнце – и тогда Сурья проявился перед ним и успокоил*; так вот, Шикханди попросит Бхишму сделать такое еще раз, а там, когда Сурья проявится, то Карна уже сам сможет попросить его оказать ему милость и исцелить его… и даже если вдруг Сурья откажет, то, по крайней мере, перед смертью сбудется мечта Карны – он увидит своего божественного покровителя.
Тут Шикханди, конечно, сам себе задал приблизительно тот же вопрос, что он задавал Кунти недавно на берегу реки по поводу Накулы и Сахадевы – а зачем Бхишме, который терпеть не может Карну, ради его спасения заставлять Сурью проявляться? – Чтобы Карна мгновенно выздоровел и на поле боя по приказу Дурьодханы убил его любимых внуков…
Шикханди обвел «белый» госпиталь диким взглядом и сказал, что всё получится – он пообещает Бхишме что угодно за то, чтобы тот сейчас заставил Сурью проявиться.
Но Кунти, видимо, было сомнительно, что есть что-то такое, что Бхишме нужно от Шикханди сверх того, что он может получить от генерала за счет военной субординации, и она решительно объявила, что Бхишма не нужен – она сама может вызвать Сурью с гарантированной милостью, но… Тут Кунти обвела всё вокруг диким взглядом и сказала, что она может вызвать Сурью, но не здесь, однако если не терять времени, то раньше, чем сядет солнце, можно доскакать туда, где она это сделает – только генерал должен помочь ей довезти туда Карну.
Короче, из госпиталя изо всех лошадиных сил поскакали два коня - конь генерала, понятно, был нагружен еще и умирающим Карной.

*Дело было в 5-й серии.

@темы: Кришна, Карна, Кунти-Карна-АУ, Шикханди-АУ, жесткая серия, Кришни, сезон 2: Накануне войны