«Обзор сериала Махабхарата» (Махабхарата-2013, антифанфик). Серия 221

[Чернышёва]

Бхишма прощается с мамой

В начале серии какое-то время нон-стоп шли всякие причитания рыдающего Арджуны о том, что он вообще натворил - как это у него поднялась рука выстрелить в дедушку и как ему дальше жить с фактом, что он убил старейшину своего рода. Бхишма пытался вставить туда какое-то, видимо, утешительное слово – но безуспешно.




Кришна спокойно стоял рядом.


Вдруг там объявился Дурьодхана – должно быть, его смутило то, что сигнал окончания боя на сегодня, который и прекратил его махач булавами с Друпадой, был дан с задержкой. Так как махач происходил совсем недалеко от Бхишмы, то Дурьодхана решил проверить, насколько его нехорошие подозрения на этот счет соответствуют действительности.
Однако какими бы нехорошими ни были его подозрения, но он точно не ожидал, что Бхишма побежден таким жестким способом. Уже подбежав совсем близко к дедушке, Дурьодхана всё никак не мог сформулировать словами эмоции от того зрелища, которое представлял собой Бхишма, весь истыканный стрелами – и, тем не менее, живой.
Наконец, он, попеременно глядя на всех, спросил – больше, наверное, всё-таки у Бхишмы, - как такое могло случиться?!



"Сейчас будет истерика..."

Поскольку Бхишма в своем состоянии уже не мог громко разговаривать, то Арджуна поднялся, чтобы отойти в сторону и так дать возможность Дурьодхане оказаться еще ближе к дедушке и лучше слышать его. Само собой, из-за этого он выпустил голову Бхишмы из своих рук, и она тут же снова откинулась назад. Дурьодхана подхватил ее...


...и сказал, что тут нужна подушка и у него в колеснице есть подходящая – и уже даже собирался рвануть туда, но Бхишма остановил его. Он сказал, что смерть с головой на подушке это не то, что нужно тру-кшатрию, а потом обратился к Арджуне с тем, что раз уж благодаря внуку он оказался достоин подобающего тру-кшатрию смертного ложа, то пусть он и подушку ему сделает под стать этому ложу.
Арджуна понял, что Бхишма имеет в виду – и это возобновило его рыдания, чуть было поутихшие после появления Дурьодханы.


Он выпустил из Гандивы три стрелы в землю под головой Бхишмы, и они, скрестившись, смогли стать подпоркой для нее. Дурьодхана переложил туда голову дедушки,...




...и тот поблагодарил Арджуну, сказав, что это как раз то, что надо.
Тут у Дурьодханы прибавилось нехороших подозрений, и он спросил у Бхишмы, почему тот говорит о смерти – разве благословение его отца не вылечит его даже от таких ран? Бхишма ответил, что нет – в день ближайшего солнцестояния он от этих ран умрет, и в дальнейшие подробности не входил. Тогда Дурьодхана спросил, как у Арджуны вообще получилось поразить дедушку таким количеством стрел. Бхишма сказал, что он же не один раз говорил внуку – и насчет этой войны, и в целом за жизнь, - что нет такого мастерства и таких благословений, которые могут вечно стоять преградой на пути у справедливости, поэтому произошло то, что и должно было произойти - у Арджуны получилось победить его. Так как это звучало очень мутно, то Дурьодхана сначала вылил на Арджуну претензии, что тот явно победил дедушку каким-то нечестным способом,...


...и поворачивается ли у него язык теперь - после того, как он убил старейшину их рода, выпустив в него такое количество стрел, - утверждать, что «белые» воюют за дхарму?! Затем Дурьодхана снова заговорил с Бхишмой – сказал, что Хастинапур никогда не сможет оправиться от такой утраты, и слезно извинился перед ним за всё нехорошее, что было между ними,...


...а еще попросил у дедушки, в свете его скорой смерти, благословений на победу в этой войне. Бхишма это всё послушал и сказал, что он ни на кого не держит зла – и на внука тоже, и вообще в оставшиеся дни своей жизни собирается отстраниться от всего мирского, но он не может дать Дурьодхане благословений на победу в этой войне, потому что он уже дал их Юдхиштхире,...


...и если внук не одумается и по-прежнему будет стоять на пути у справедливости, то Бхишма может ему пожелать только одно - чтобы его душа приняла смерть его тела с таким же умиротворением, с каким сейчас ее принимает душа Бхишмы.
Дурьодхана поднялся и вылил претензии уже на деда – что это за отстранение от мирского такое, если Бхишма даже не отказался от своей предвзятости в отношении к внукам,...



"Началось..."

...и где справедливость в том, что дедушка всегда любил Пандавов больше, чем его и его братьев?! – и Бхишма на самом деле все эти десять дней воевал за Пандавов, а теперь вообще сдался Арджуне, а значит, нарушил свою клятву Хастинапуру, за что его абсолютно справедливо ждут на том свете адские муки!!!
Арджуна потребовал от Дурьодханы сейчас же прекратить истерику и не разбрасываться в адрес дедушки всякими ложными обвинениями, а тем более проклятиями. Дурьодхана еще покричал, что не Арджуне после того, что он сделал, рассказывать ему о том, как правильно вести себя с дедушкой, а потом убежал в свою колесницу и на ней уехал оттуда.
Арджуна опять присел у лица Бхишмы – и опять поплакал о том, что он-то как раз заслужил адские муки за то, что убил дедушку. И опять у Бхишмы не получилось вставить в эти рыдания никаких слов утешения,...




...потому что вскоре с той же стороны, с которой появился Дурьодхана, туда приехали Друпада и его внуки. Должно быть, Друпаде тоже показалось подозрительным (в хорошем смысле слова) то, что сигнал к окончанию сражения на сегодня прозвучал с задержкой, но он, прежде чем проверить, насколько его позитивные подозрения соответствуют действительности, понаходил своих внуков, которые сражались там же.
Бхишме, похоже, из сыновей Пандавов за эти десять дней на поле боя попадался только Абхиманью, а вот на остальных он смотрел сейчас впервые. Однако в ответ он видел приблизительно те же взгляды, что и у Абхиманью – хотя и не по идеологическим причинам, а потому, что Бхишма оскорбил их родину и род их матери, а теперь стоит на пути восстановления справедливости по отношению к их родителям. А уж то, как смотрел на Бхишму Друпада… кхм… малоотличимо от того, что мы видели в прошлой серии.
Короче, Кришна решил прекратить эту очевидную радость от вида поверженного врага в самом ее зародыше и сказал, что хорошо бы им всем вернуться в лагерь, кроме Арджуны – тот пусть остается здесь, сколько захочет, а кроме того Кришна по приезде сообщит Пандавам, где именно Бхишма лежит на стрелах, и они наверняка тоже захотят увидеть дедушку. Бхишма сказал, что он, конечно, будет рад встрече с внуками, однако пусть Арджуна тоже уедет вместе со всеми и, если захочет, то может вернуться позже с братьями, но именно сейчас Бхишма хотел бы побыть совсем один. Правда, у него была к Арджуне последняя просьба – чтобы внук волшебной стрелой сделал рядом с ним фонтанчик с водой. Арджуна опять прицелился в землю недалеко от головы дедушки – и из того места, куда попала его стрела, рядом с лицом Бхишмы забил ключ*.


После того, как Бхишма был обеспечен свежей водой, все уехали оттуда, оставив его одного, как он и просил.

*Что-то подобное Арджуна делал еще детском возрасте – в 46-й серии в ашраме Дроны, когда таким фонтаном из земли он погасил огонь.

***
Однако Бхишма попросил сделать Арджуну этот фонтанчик вовсе не потому, что хотел пить – это же были подземные воды, и с помощью них ему удалось позвать Гангу.




Дальше была трогательная сцена прощания Бхишмы с мамой. Началось с того, что Бхишма извинился, что не приветствует маму так, как это положено, но наконец-то он смог с чистой совестью воспользоваться благословением отца, и в следующий раз они с мамой увидятся уже на том свете – если, конечно, он не окажется таким ужасным грешником, что будет наказан невозможностью общаться с ней. Потом Бхишма пролил много слез по поводу того, что ни исполнение долга, ни неукоснительное следование дхарме не принесли ему за долгие годы его жизни даже обычного удовлетворения от нее – что уж говорить о каком-то душевном счастье*,...


...и он с радостью скоро покинет этот мир.
Конечно, Бхишма, не осознавая свое истинное божественное положение васу, относился к Ганге именно как к матери, хотя и очень гордился тем, что мама у него это не какая-то обычная женщина, а целая богиня. А вот Ганге ничего не мешало видеть за сыном того друга, которого она не смогла избавить от проклятия и который теперь вынужден долго отбывать его в тюрьме человеческого тела. И здесь она сказала Бхишме, что он так и не смог испытать за всю свою долгую жизнь никакой радости от человеческого существования, потому что в отношениях с людьми он всегда чувствовал свое превосходство над ними, смотрел на них свысока и считал себя вправе их судить, но такое право есть только у Всевышнего; однако сейчас сын принял совершенно правильное решение до смерти отстраниться от всего мирского - это избавит от страданий по крайней мере его душу и облегчит ему уход из жизни, после которого они встретятся не просто на том свете, а в раю, где сыну станет всё окончательно понятно.




*В 66-й серии Бхишма жаловался маме практически на то же самое.

***

В комнате у Дхритараштры, где, кроме него и Санджаи, были еще Видура и Гандхари, вечер тоже проходил сложно. Во-первых, все были в шоке от известия, что Бхишма побежден и скоро умрет.

И Дхритараштра, и Видура, несмотря на свой уже преклонный возраст, всё равно ощущали как большую потерю то, что скоро им не к кому будет бежать с «дядя, помоги!» дяди не станет.

Во-вторых, обсудили Шикханди - и по его поводу мнения разделились. Санджая устал повторять, что он не понял, на чьей стороне теперь Шикханди - он не уверен даже в том, что генерал будет воевать… возможно, он ускакал туда же, откуда прискакал, и больше его на поле боя никто не увидит, как не видели до сих пор.
Видура сказал, что, ясное дело, Шикханди будет воевать за Пандавов – поэтому и помог сейчас Арджуне победить Бхишму, потому что любой нормальный человек, имея выбор, будет воевать не за преступную власть, а против нее, и если даже у Шикханди были какие-то сомнения на этот счет, из-за которых он решил вообще не участвовать в битве, то сейчас они прошли, и он вернулся, чтобы сражаться на стороне Пандавов - а значит, война закончится в самом скором времени их победой.
Гандхари возразила, что нет-нет-нет – всё произошедшее сегодня прекрасно объясняет, почему Шива так и не откликнулся на ее круглосуточные молитвы в дворцовом храме о том, как ей защитить Дурьодхану от смерти: Шикханди же говорил ей, что пока он на поле боя, ей незачем тратить силу своих аскез, потому что и Дурьодхана, и все его братья уже защищены Шивой. По версии Гандхари, у генерала возникли какие-то терки с Бхишмой, связанные с командованием армией в этой битве, и он самоустранился, чтобы эти терки не ухудшили шансы «красных» на победу – потому что для Шикханди интересы и победы царства всегда были приоритетнее, чем личная слава, репутация и желание всемдоказать. Однако далеко он не устранился, был в курсе дела и, видимо, посчитал, что сейчас для победы «красных» лучше будет убрать Бхишму и командовать армией самому – и правильно! – если завтра он выйдет на поле боя (за «красных», разумеется), то Гандхари будет чувствовать себя даже спокойнее за жизнь своих сыновей, чем при Бхишме.
Дхритараштра, конечно, очень бы хотел согласиться с Гандхари, но ему, так же, как и Видуре, просто невозможно было представить, что у Шикханди и Бхишмы могли быть какие-то настолько серьезные терки друг с другом. Поэтому он выразил надежду, что у генерала всё-таки хватило совести сейчас ускакать туда, откуда он прискакал, потому что иначе завтра он будет сражаться за «белых» - и тогда для его сыновей точно всё потеряно. По версии Дхритараштры эта так называемая победа Арджуны была каким-то «договорняком» между Бхишмой, Шикханди и Пандавами, с помощью которого они убрали дядю с поля боя с согласия самого дяди, потому что Бхишма всегда – всегда! – отдавал предпочтение не его сыновьям, а сыновьям Панду!!!


После этих слов Дхритараштры Видура сильно наехал на брата, призвал на его голову всякие проклятия и сказал, что даже если дяде и пришлось пожертвовать собой, то только по вине брата, который и есть главный виновник его скорой смерти - потому что не остановил сына от развязывания этой войны,...


...а вообще-то Дхритараштре надо было убить при рождении не только Дурьодхану, но и всех остальных своих неадекватных сыновей*.
Дхритараштра от этого разозлился, как в былые времена, схватил меч и замахнулся им на Видуру. Точнее, мимо Видуры - и тут же бросил этот меч со словами, что хоть сила в его руках та, что прежде, но от того, что сегодня случилось на поле боя, он потерял всякую ориентацию в пространстве. Видура ответил, что царь может приговорить его к казни, чтобы не самому мечом махать, а с помощью палача – но он не боится смерти и молчать не будет; и, кстати, он больше не считает Дхритараштру своим братом, отказывается от него и от поста главного министра - вернее, он сразу после того, как началась эта битва, решил, что больше не будет служить преступной власти**, но не может же бросить государственное дело в сложный период войны, однако как только она закончится, то ноги Видуры не будет рядом с Дхритараштрой!


В общем, Бхишме вряд ли бы понравилось, если бы он узнал о том, как племянники восприняли то, что он воспользовался благословением своего отца и умрет в ближайшее время.

*Это отсылка к тому, что было в 27-й серии, когда Крипа рекомендовал убить Дурьодхану, поскольку тот «вылупился» из искусственной матки во время сильной бури и всяких прочих дурных знаков от природы.
**Не исключено, что на решение Видуры о своем уходе сильно подействовало еще и то, что он так и не смог при жизни царицы Сатьявати выполнить ее последний приказ и сделать царем Хастинапура Юдхиштхиру.

***
Там, где в лагере «белых» все приехавшие от Бхишмы оставили своих лошадей и колесницы, Кришна удовлетворенно отметил наличие коня Шикханди. Оттуда Арджуна пошел сообщать братьям нерадостные подробности его победы над дедушкой, а Кришна, предварительно попросив Друпаду не уходить далеко от этого места, двинулся вместе с сыновьями Кришни в сторону их спального шатра. Этот шатер, кстати, очень выделялся своими крупными размерами на фоне остальных - сразу понятно, что в нем, в отличие от всех других вокруг, ночует много человек.
Пока Абхиманью в том большом шатре искал солдатиков для более наглядного общения с генералом о теории военного дела, Шикханди осмотрелся. Там была кое-какая панчальская символика, а еще возле одного из семи спальных мест шатра лежали царские побрякушки и корона – и так музыкальная тема Шикханди из своей самой лирической версии перешла в самую страстную, когда генерал вспомнил, как она кричала Друпаде, что он хочет избавиться от него потому, что боится потерять трон Панчала, и как он просил у Шивы возможности лишить отца самого дорого для него - вот этой самой короны.
Сыновья Кришни, заметив свет в своем шатре, подумали, что это Дхриштадьюмна уже вернулся с поля боя, и влетели туда с радостными криками «Дядя! Бхишма побежден! Мы видели его лежащим на стрелах!» и т.п. Они, конечно, сразу поняли свою ошибку, когда увидели внутри Абхиманью и какого-то неизвестного и несколько помято выглядевшего мужчину с длинной лотосной гирляндой на шее.
Шикханди проявил заметный интерес к молодым людям – внимательно их рассмотрел приветливым и даже добрым взглядом, что вообще редкость для его огненных глаз (хотя как сказать - в отношении лошадей как раз не редкость). Особенно его глаза задержались на нарисованных полумесяцах на лбах парней – таких же, как у его детей. Еще было заметно, что Шикханди немного смутился из-за своего помятого нестатусного внешнего вида.
Тут в шатер зашел Кришна – и Шикханди кивнул ему головой, сложив ладони в приветствии. Кришна ответил тем же. Абхиманью, у которого, видимо, за это время получился действительно интересный разговор с генералом, захотел сам представить братьям их знаменитого гостя – сказал, что это к ним в лагерь приехал генерал Шикханди, который, кстати, сегодня помог его отцу победить Бхишму!
Кришна, очевидно, не врал, когда говорил генералу в 196-й серии, что его полководческий талант сделал его кумиром для юных кшатриев – по крайней мере, для сыновей Кришни это было верно. Они восхищено переглянулись, а потом так же восхищенно вернули свои взгляды на Шикханди - что, конечно, было тоже очень приятно генералу – и решили подойти к нему поближе, чтобы попросить его благословений, раз уж им повезло принимать такого известного человека у себя в шатре. Шикханди в это время спросил, не может ли сейчас сюда прийти их мама. Сын Бхимы на это ответил, что мама в госпитале и здесь ее нет – что ей тут делать, она же женщина, а не воин.
У Шикханди вмиг исчезла вся приветливость и нехарактерная в адрес людей доброта из глаз. У Кришны тоже лицо стало очень выразительным,...


...хотя он ничего не сказал, а остался в своей прежней роли безмолвного наблюдателя.
Сыновья Пандавов уже подошли к Шикханди и поклонились ему со всем почтением, коснувшись его стоп. К ним присоединился и Абхиманью. Генерал немного посмотрел на них, потом поднял обе руки над их головами, сказал «долгой жизни» и сразу же, не говоря больше ни слова, быстро вышел из шатра.

***
Поскольку Шикханди хотел поскорее уехать из лагеря "белых", то его обычное мимими со своей конячкой предполагалось совсем коротким, однако лошадь по соседству (вроде бы та, на которой Абхиманью догонял генерала) тоже потянула к нему морду. Генерал ласково потрепал и ее. Когда Шикханди снова повернулся к своему коню, чтобы уже запрыгнуть в седло, то не смог этого сделать - прямо перед ним стоял Друпада, пораженный только что увиденным. Собственно, он тут же и выразил это словами – с удивлением сказал, что, мол, значит, генерал любит лошадей, а они любят его…

@темы: Кришна, Шикханди-АУ, сезон 3: Война